Р.Кочарян констатирует, что период «комфортной зоны» для Армении в регионе подошел к концу – впереди проблемы
Minval.az
Ризван Гусейнов
В течение многих лет многочисленные азербайджанские и зарубежные эксперты прогнозировали изменение расклада сил и влияния ведущих держав на Южном Кавказе. Сегодня эти прогнозы полностью подтверждаются. Свою роль здесь сыграли и Российско-грузинская война августа 2008 года, и осложнение российско-украинских отношений, обернувшееся в 2014 году аннексией Крыма и затяжным конфликтом на Донбассе.
Не секрет: отношения Москвы с Грузией и Украиной рухнули после победы в этих странах «цветных революций». Еще со времен царской России православный союз русского, украинского и грузинского народов, рассматривался ее идеологами как одна из главных основ устойчивости российского государства. Еще одним важным элементом этой конструкции был союз с армянским народом, который вместе с грузинами и украинцами рассматривался как самый надежный для интересов российской государственности и внешней политики. Такая же конструкция сохранилась в период СССР.
Не секрет: отношения Москвы с Грузией и Украиной рухнули после победы в этих странах «цветных революций». Еще со времен царской России православный союз русского, украинского и грузинского народов, рассматривался ее идеологами как одна из главных основ устойчивости российского государства. Еще одним важным элементом этой конструкции был союз с армянским народом, который вместе с грузинами и украинцами рассматривался как самый надежный для интересов российской государственности и внешней политики. Такая же конструкция сохранилась в период СССР.
После цветных революций и прихода к власти прозападных правящих элит в Грузии в 2003 году и в Украине в 2013 году традиционной братской союзнической модели отношений с Россией пришел конец. А в 2018 году «цветная революция» произошла в Армении.
Нынешние власти Армении во главе с премьером Николом Пашиняном являются ставленниками Сороса. И если цветные революции в Грузии и Украине привели к открытой военной конфронтации с Россией, то неудивительно, что пророссийское крыло армянского политического спектра всерьез обеспокоено. Стране грозит потеря влиятельного покровителя, экономических и политических преференций. Это — головная боль для армянских политиков и бизнесменов, интегрированных в российское пространство. Полномасштабное повторение грузинского и украинского сценариев может стать катастрофой не только для российского крыла армянства, но и самой Армении, в которой серьезно рассматривают риски оказания давления со стороны России на кабинет Н.Пашиняна через эскалацию Карабахского конфликта с— непредсказуемыми для армянской стороны последствиями. Ситуация для Армении усложняется еще и тем, что власти США в лице президента Дональда Трампа, мягко говоря, негативно настроены к соросовскому кабинету Н.Пашиняна, поскольку Джордж Сорос является одним из ярых противников Трампа. Еще одна проблема заключается в том, что Евросоюз, а точнее Франция уже не являются силой способной защищать свои геополитические проекты и партнеров вроде Армении. Но и это еще не все… настоящим кошмаром для Армении стало беспрецедентное усиление авторитета Турции в мировой политике, в том числе в регионе Южного Кавказа после июльских боев на армяно-азербайджанской границе в Товузе.
На днях экс-президент Армении Роберт Кочарян на встрече с армянскими экспертами обсудил вопросы региональной политики, безопасности и тему урегулирования карабахского конфликта. В ходе этой дискуссии впервые было открыто заявлено, что официальный Ереван неспособен понять реалии изменяющейся региональной геополитики.
Армянские СМИ в заголовок новостей о прошедшей дискуссии выставили слова Р.Кочаряна: «НУЖНА НОВАЯ ПРОГРАММА, КОТОРАЯ ПОЗВОЛИТ НАМ В ЭТОТ ШТОРМ ОБЕЗОПАСИТЬ КОРАБЛЬ НАШЕЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ».
Без сомнения, Роберт Кочарян, военный преступник, соучастник Ходжалинского геноцида, а еще раньше — один из вожаков сепаратистского движения в Карабахе, вряд ли может выступать в роли «здоровых сил». Но он куда опытнее «команды» во главе с неудавшимся журналистом Пашиняном. И, в отличие от него, понимает, насколько сузилось для Армении пространство для маневра, что неизбежно повлияет и на решение Карабахского конфликта.
«"Люфт" комплементаризма сегодня сильно уменьшился, его почти не существует. В 1998-2008 годах ситуация была совершенно иной. Сейчас нам нужна новая внешнеполитическая концепция, нужна новая программа, которая позволит нам в этот шторм обезопасить корабль нашей государственности», — заявил Кочарян.
Многие участники дискуссии были всерьез обеспокоены: меняется отношение к нынешней Армении и со стороны России, и со стороны стран Запада. Резкое ухудшение отношений Россия-Запад может повлиять как на пути решения карабахского вопроса, так и на баланс внешней политики Армении, для которой коридор маневрирования становится узким. То есть прежнее заигрывание Еревана с ведущими державами мира сегодня не приносит пользу.
Роберт Кочарян ностальгировал: «Напомню, что в 1998-2008 годах мы проводили комплементарную внешнюю политику. Просто тогда было совсем другое время, картина была полностью противоположной той, что нас всех сегодня беспокоит». По мнению Кочаряна, «тогда действительно можно было попытаться по принципу комплементарности отстоять наши интересы там, где интересы могущественных стран или союзов стран совпадали, а не противоречили друг другу. Сейчас, вы верно говорите, этого люфта почти нет, он стал чрезмерно узким». То есть «теперь картина совершенно иная».
Но по-настоящему пугает армянскую элиту беспрецедентное усиление Турции в мировой политике вообще и в нашем регионе в частности. Кочарян не скрывает эмоций: «Теперь про фактор Турции. Считаю, что это фактор не только для карабахского урегулирования, а вопрос общей безопасности. На мой взгляд, эти военные учения Турции, ужесточение позиции… Турция всегда поддерживала Азербайджан, но никогда не было такой готовности, а также демонстрации этой готовности. В какой-то степени Турция пытается уравновесить Россию. Это мое впечатление. Например, возможно, вы помните, что вмешательство России было очень активным во время Апрельской войны 2016 года.
Звонки министров обороны, прекращения огня было достигнуто при посредничестве Минобороны. Теперь Турция хочет стать фактором, с которым будут вынуждены считаться…
Турция показала, что у нее гораздо больше самостоятельности, что окрики вашингтонские, парижские уже не работают, и это происходит в процессе изменения этих общих, глобальных форматов лидерства. У Турции большие амбиции, и у нее всегда был глаз на этот регион, амбиции. И сегодня очень практичными, смелыми шагами она постепенно пытается закрепить свое присутствие, чтобы без Анкары здесь никто не пошел бы на какой-то серьезный шаг».
То есть Р.Кочарян четко дает понять, что если сегодня с Турцией считаются в Вашингтоне и Москве, если Турция способна осадить Францию и ее союзников в Средиземном море, то мнение Анкары будет напрямую влиять и на разрешение Карабахского конфликта. А для Армении это самый тревожный сигнал за всю недолгую историю ее нынешней независимости. Но способны ли нынешние власти Армении ответить на этот вызов? Кочарян уверен, что нет: «Сейчас время, мир тоже вступает в довольно сложный процесс, и здесь также нужна проактивная политика. Есть ли сегодня в Армении этот интеллектуальный потенциал или нет, Что вы видите? Видите ли вы сейчас проактивные шаги, с помощью которых мы стараемся опередить, правильно сориентироваться, не попадая в ловушки, может быть, рискуя, но продвигать наши национальные интересы в разумных рамках? Я не вижу».
На переговорах по карабахскому урегулированию Кочарян не ждет ничего хорошего для Армении: «Переговоры будут продолжаться, я не думаю, что они не продолжатся. Вопрос в том, станут они эффективнее или нет, по крайней мере, эффективности я не вижу. Последнее заявление касалось так называемых субстантивных переговоров. В конце концов, это то, чего всегда требовал Азербайджан. Это вызывает некоторую озабоченность, поскольку суть субстантивные переговоры – это вопрос содержания и территорий.
В субстантивных переговорах подразумеваются чувствительные вопросы, чрезвычайно сложные в восприятии вопросы для нас. Ни одна из сторон не захочет не участвовать в переговорах. Они сядут за стол переговоров, но я не вижу, что они придут к какому-либо соглашению. Теперь, какое давление будет».
А на вопрос одного из армянских экспертов во время дискуссии о том, в чем суть нового формата переговорного процесса и как же может Армения идти на переговоры с «размытой» неясной позицией, Р.Кочарян ответил довольно жестко: «Вы очень дипломатично высказались о позиции Армении, потому что сказали «размытая». Я не вижу и этой «размытой» позиции. Позиции нет вообще.
… Позвольте мне сделать небольшой очерк по позиции Армении. По сути, у Армении нет позиции. И формула – найти такое решение, которое удовлетворит все стороны, – это не позиция, это доброе пожелание, скорее пропагандистский трюк: мол, вот мы впервые сказали, что нужен приемлемый для всех вариант. Мне вдвойне непонятно, когда Карабах говорит, что у нас с Арменией схожие подходы. Сейчас в Армении нет подхода, позиции, нет какой бы то ни было модели, о которой общественность была бы в курсе».
Раскритиковал Р.Кочарян и высказывание премьер-министра Н.Пашиняна о том, что «Карабах – это Армения … и точка». По его мнению, «отождествлять Карабах с Арменией – это та красная черта, которую нельзя переступать. Это та инструкция, где красными чернилами должно быть написано – не делай! Потому что, первое – это не одно и то же…»
По его мнению, в отношениях с «НКР» прежние власти Армении «не превращали напряженность этих отношений в самоцель – где-то подавлять Карабах, лишать денег, остановить финансирование, не посылать вооружения. Такого не было. Сейчас опасность в этом. Мы были партнерами. Сейчас Карабах превратили в подчиненного. Я вижу в этом очень большую опасность».
И, наконец, Кочарян с опаской высказался о постепенном скатывании Карабахского конфликта в новую военную фазу, которую в нынешних реалиях Армения не может выдержать ни по каким параметрам: «В условиях широкомасштабной войны иметь боеспособную армию важно только в первый месяц. Через две недели все специалисты скажут: мы должны понять, есть ли у нас боеспособный резерв, достаточно ли у нас оружия и боеприпасов для пополнения? И, в зависимости от интенсивности войны, мы должны понять, на каком уровне находится мобилизация страны с точки зрения управления. Война может длиться долго, может длиться месяцами, может длиться годами».
Также Р.Кочарян честно признал, что Армении не удалось закрепить оккупацию азербайджанских земель на дипломатическом поле во время встречи в Ки-Уэсте в апреле 2001 года. Он подтвердил, что тогда Гейдар Алиев переиграл не только Армению, но и страны-сопредседатели МГ ОБСЕ — США, Францию и Россию.
По словам Кочаряна, «мы (Армения) никогда не были так близки к реальному продвижению в переговорном процессе, как в Ки-Уэсте: «В Ки-Уэсте Гейдар Алиев в последний момент отказался подписать готовый договор, и объявил об отказе именно там, когда Колин Пауэлл открыл эту встречу. Для них это было сюрпризом. Я смотрел на лица американцев. Ответственным был Керри Кавано, он вспотел. Я описал эти эпизоды в книге.
В удивление пришли все. Но тогда я примерно за неделю видел, что Гейдар Алиев придет и откажется. Я дважды приглашал посла и говорил, что обсуждения, которые были организованы в парламенте Азербайджана, просто подсказывали, что готовится почва для отказа. Не послушали. И получили то, что получили. Мы никогда – ни до, ни после – не были так близки к урегулированию проблемы».
Но если подвести итоги этой дискуссии, то становится очевидно: сегодня ни власти Армении, ни ее зарубежная диаспора и лобби, ни оппозиция в лице военных преступников типа Кочаряна не в состоянии выработать четкую позицию, как выстраивать отношения с ведущими державами в изменяющейся геополитической ситуации в мире. Мировое армянство, привыкшее за последние полтора века использовать «комфортную зону», которая существовала благодаря раскладу сил и интересов между ведущими державами мира, сегодня может оказаться на обочине внимания глобальных игроков. Немалую роль в этом играет изменение внешней политики США, Великобритании, ослабление Евросоюза, снижение российского влияния на Южном Кавказе и возрастающая роль Турции в мировых и региональных процессах.
Комментарии: