18 июля 2020 г.



https://rusimir.com

Иван Федоров

После того как Президент Турции  изменил статус святой Софии с музея, каковым она была с 1934 года, на мечеть, каковой святая София была с 1453 по 1934 год, не было недостатков в истерии. При этом по умолчанию предполагалось, что до падения Константинополя Святая София была православным храмом.Однако это, во-первых, не так. А во-вторых, произошедшее изменение статуса Святой Софии в 1439-1452 гг.  фактически предопределило и участь Византийской империи и то, что Константинополь стал Стамбулом.

Сделаем краткий анализ в историю. Начнем с того, что Восточно-Римская, «Ромейская» или Византийская Империя фактически прекратила свое существование в 1204 году. Как действительно мировая держава. После того как Константинополь во времена 4 крестового похода захватили крестоносцы. 
Тогда святая София в первый раз была превращена в католический собор. Что же касается «остатков» Византии, то она долгое время существовала в виде трех маленьких и несамостоятельных государств: Никейской империи, которая смогла сохранится лишь благодаря покровительству сельжукских Румских султанов. Трапезундской империи, созданной грузинской царицей Тамарой и Эпирского деспотата на территории нынешней северо-западной Греции и Албании в преимущественно албанским и валашским населением. 

То, что со временем Никейская империя отвоевала Константинополь объяснялась, во-первых, помощью половцев (кыпчаков) и турок, а во вторых содействием генуэзцев, которые соперничали с венецианцами, бывшими главными спонсорами четвертого крестового похода. То есть императоры Византии к тому времени превратились в абсолютно несамостоятельные фигуры, за которыми не было ничего кроме громкого титула. 

При этом, помощь генуэзцев нужно было «отрабатывать», и император Михаил Палеолог в итоге подчинил Православную церковь Римско-католической церкви, заключив в 1274 году так называемую Лионскую унию, которая насаждалась огнем и мечем. Таким образом, Святая София тогда успела побыть православным храмом всего лишь 12 лет и была вновь превращена в католический храм. 

Напомним, что Лионская уния сопровождалась террором и жестокостью по отношению сторонников Православия. Так Православная церковь чтит мучеников Зографских, монахов монастыря Зограф  на Афоне, которые были заживо сожжены посланной императором-униатом карателями за отказ принять унию с католиками. Это лишь один из эпизодов насаждения католицизма императором-вероотступником, информация о котором дошла до нашего времени. А о скольких мы не знаем?
Лионская уния и ее насаждение «огнем и мечом» среди населения империи привело к тому, что значительная часть православных жителей Малой Азии, которое в принципе были уже преимущественно тюрками по языку (византийская армия в основном комплектовалась тюрками-христианами) предпочли власть турецких правителей (или бежали сами в турецкие владения и были не против чтобы отличавшиеся веротерпимостью турки распространили свою власть на их земли). 

Тогда, по сути, и началось создание государства, которое позднее станет Османской империей, которую в 14-м столетии те же Византийские императоры очень часто привлекали в качестве своих союзников в войнах  на Балканском полуострове с болгарами, сербами и т.д., позволив Османам укрепиться на Балканах.

Ликвидация Лионской унии, возврат к Православию в Византийской империи, уже ничего не мог изменить практически необратимых процессов в деградации государства, стремительно терявшего владения. Император превратился в марионетку, по сути заправлявших в Константинополе генуэзских кланов. Империя не имела флота  и была без генуэзцев и венецианцев недееспособна и беззащитна. 
В качестве «противовеса» западному влиянию императоры использовались с каждым годом растущее могущество османских султанов, чьими «подданными» они по факту стали. Ведь Византийская империя последние десятилетия существования платила дань османом и от них сильно зависела.

В принципе, такое положение «по сути вассальной зависимости византийских императоров» некоторых султанов устраивало и могло сохранятся долго. Если бы не события, которые заставили Османов действовать решительно. 

Дело в том, что Римско-католическая церковь, оправившись от собственных расколов и смут, начала экспансию на Восток. Шла речь о возобновлении крестовых походов. Однако, этому должен был предшествовать акт новой унии Рима с Константинополем из другими восточными христианскими церквями. 

В итоге, был созван так называемый Ферраро-Флорентийский Собор (который начал заседать в 1438 году в Ферраре и продолжил 1439 году во Флоренции). При этом для того, чтобы «уломать» православные делегации  согласиться на унию  римский папа и его окружение прибегло к хитрости. Делегации очень быстро потратили средства и сбережения. Проходили месяцы деньги у делегатов давно закончились они жили впроголодь, а Собор все продолжался. После полутора лет богословских дискуссий Римский папа поставил обнищавшим византийцам  ультиматум, который сводился к тому, что греки должны были принять католическое учение. Т.е. православных делегатов по сути «взяли измором», чтобы те приняли нужное Римскому папе полное подчинение Православной церкви. В конце концов, византийская делегация «сломалась» и подписала унию. Унию не подписал лишь Марк Эфесский  и делегация Грузинской Православной церкви.

После того как делегация вернулась из Флоренции, началась «внутривизантийская борьба» против насаждения унии. И если бы она окончилась победой  Православия – возможно османы бы и не стали штурмовать Константинополь.

 По возвращении в Константинополь, святитель Марк Ефесский, чья епархия находилась на территории контролируемой османами (и таким образом он мог в своей борьбе опираться на поддержку султана)  написал окружное послание, в котором решительно отмежевался от Ферраро-Флорентийского Собора. В 1442 году на Соборе в Иерусалиме (подконтрольном на тот момент мамлюкским правителям Египта) Патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский отказались признать Ферраро-Флорентийский Собор, назвав его «грязным, антиканоничным и тираническим». В самом Константинополе народ оказывался посещать католическую  службу в храмах.

Опасаясь народного возмущения, вводили унию постепенно, но неотвратимо. Процесс насаждения унии особенно ускорился после того, как Римский папа объявил «крестовый поход» против Османов. Возглавлял поход король объединенного государства Польши и Венгрии Владислав Ягеллон. К этому походу присоединились рыцари-крестоносцы практически со всех европейских стран. 

Войско крестоносцев достигло Варны в Болгарии и здесь состоялась решающая битва, в которой крестоносцы были полностью разгромлены, а король Владислав погиб. Но было очевидно, то на этом крестовые походы не закончатся, тем более у католического Рима уже был форпост на Востоке – принявший унию Константинополь.

Таким образом, к 1452 году Константинополь и все его храмы стали униатскими. И если раньше османские султаны в принципе сосуществовали с византийскими императорами понимая, что различия вероисповедания не делают их автоматически форпостом Рима, несмотря на зависимость от венецианцев и генуэзцев, то сейчас все изменилось. 

Стало очевидно, что римский папа имеет форпост в Константинополе – в ключевой точке, разделяющей владения османов. Вопрос стоял ребром. «Или – или». Либо Римский папа организует новый крестовый поход и уничтожает османское государство, либо Османы захватывают его форпост. И нельзя забывать, что в случае успеха нового крестового похода Православие было обречено. Уния восторжествовала не только в Византии, но и на других православных землях, которые бы захватили крестоносцы. 

Поэтому не стоит удивляться тому, что защищали Константинополь преимущественно венецианские и генуэзские наемники. Православное население отказывалось служить императору вероотступнику и массово покидало его владения. Православные правители Балканского полуострова той же Сербии встали на сторону Османов. Никакой помощи не пришло от достаточно сильной на тот момент православной Грузии. 

Изменив Православию, Константинополь был обречен. Падение Константинополя произошло после того, как в соборе Святой Софии в присутствии императора и командиров венецианских и генуэзских наемников  была торжественно отслужена латинская месса. То есть собор Святой Софии даже в самый критический и торжественный момент продолжал оскверняться латинянами и уже не был православный. История вероотступничества Второго Рима и его падения – урок для Третьего Рима, которым как известно является Москва.

Либеральные псевдопатриотические круги в свое время огромный восторг испытывали от встречи Патриарха Кирилла и Римского папы Франциска. Но во время нынешнего коронабесия, по сути, по рецептам того же римского папы власть в РФ при согласии священноначалия закрыла храмы ссылаясь на ситуацию в католической Италии. И это скорее всего не последний тревожный признак губительности «дружбы с Римом».

Поэтому судьба Святой Софии, сегодня не столько повод, чтобы задавать вопросы президенту Турции Эрдогану, сколько напоминание о том, к чему приводит слепое следование западным советам и упованиям на западную помощь. Тем более что тогдашние венецианцы и генуэзцы были, по сути, «глобалистами средних веков» и «хозяевами денег». А как они относились к православной России – очень хорошо показывает расцвет работорговли, организованный генуэзцами в Крыму и на побережье Черного моря. Огромные деньги проходили тогда через называемый «банк Святого Георгия», который держали богатейшие генуэзские и армянские семейства.

Если  бы не Османская империя, то Православие было поглощено Римом. Но взяв Константинополь султан Мехмед восстановил Православную патриархию (Константинопольским патриархом был избран решительный противник унии с Римом Геннадий Схоларий ) и вернул из-под власти католиков почти  все православные церкви кроме Святой Софии, которая, кстати, была официально куплена султаном у православных, то есть все формальности были соблюдены. 

Понятно, что купля-продажа Святой Софии в чем-то проходила под давлением. Патриарх просто «не мог отказать» своему фактическому покровителю султану Махмеду. Но нужно помнить, что в принципе состояние Святой Софии было достаточно плачевным, как и многих других храмом Константинополя. Святая София и второй по величине Собор Апостолов, который Патриарх Геннадий Схоларий сделал первоначально кафедральным, были в критическом состоянии и могли обвалиться. Денег на их ремонт православная Константинопольская Патриархия, которая только что была воссоздана, не имела. Ремонт и реставрацию Софии одновременно с преобразованием ее в мечеть взяло на себя султанское правительство. Позднее патриархия также продала султану под мечеть и Собор Апостолов, который был в аварийном состоянии и средств на ремонт которого у Патриархии не хватало.

Что же касается судьбы Константинопольского Патриархата, то известный британский историк А. Тойнби в свое время поделился своими соображениями о его прошлом и будущем:

«Когда в 1453 году место Восточной Римской империи в Константинополе заняла империя Османская, патриархат был сохранен Мехмедом Завоевателем и его преемниками в качестве одного из государственных департаментов, и вместе с тем приобрел крупные властные полномочия в двух направлениях. Во-первых, османское правительство наделило патриархат новыми светскими функциями (преимущественно судебного порядка) в отношении своей паствы, которые предыдущее правительство Восточной Римской империи отводило другим министерствам. А во-вторых, сама эта паства была увеличена за счет включения всего православного населения, находящегося под османским владычеством. Этот период был зенитом Константинопольского патриархата, а его кульминация пришлась на XVIII столетие, когда автокефальные Сербская и Болгарская Церкви Печа и Охрида были наконец подавлены османским правительством по просьбе «Фанара». Патриархат теперь сознательно служил инструментом греческого национализма и использовал свой патронаж для того, чтобы ставить греческих клириков во главе славянских, албанских, турецких и арабо-язычных православных общин и чтобы пропагандировать греческую культуру и язык. Однако именно этот национализм, вдохновленный на этот раз западными политическими идеями, и привел патриархат к крушению... Вселенский патриархат провалился между двумя стульями. Он стал изгоем для своего владыки и работодателя — османского правительства, по причине неотвратимых симпатий по меньшей мере к одному из государств-преемников Османской империи — Греческому королевству.»

Между тем, когда Османская империя сохраняла большую часть своих владений в ней наблюдалась интересная демографическая ситуация, о чем сегодня очень не любят вспоминать те, кто не любит османских султанов. Дело в том, что у православного населения рождаемость и естественный прирост были выше чем у мусульманского . Ведь православные подданные империи тогда были совсем не «европеизированными», а очень религиозными, семейственными и многодетными – преимущественно крестьянами.

Более того, у «плодящихся и размножающихся» под властью султанов православных начитало не хватать земли, и они расселялись по империи «тесня» мусульман. В частности массово начали переселяться в Малую Азию православные болгары. Если бы эти тенденции сохранились, то «чисто демографически» православные могли к началу 20-го столетия составить большинство населения огромной империи. Турция также  стремительно демократизировалась. С 1839 г. в ней было провозглашено равенство всех подданных вне зависимости от вероисповедания.

Т.е. вполне возможно резко возросшая численно православная община Османской империи волне могла «заново выкупить обратно» Святую Софию у мусульман.  Без всяких войн и кровопролитий. Согласились бы на это мусульмане  – другой вопрос, но такого сценария исключать нельзя. Ведь выкупают сейчас в Западной Европе увеличивающиеся численно мусульмане под мечети христианские соборы.
К сожалению, православные народы Османской империи с подачи «европейских доброжелателей»  стали «бороться с османским игом» и  «ориентироваться на Европу». К чему это привело – все прекрасно знают.
И дело даже не в том, что их мелкие государства по факту стали колониями Запада. Рождаемость у греков, болгар, сербов – одна из самых низких в мире, эти народы банально вымирают. Молодежь, увы, перестает ходить в церковь, и стремительно развращается.

Поэтому если, не оставив нынешних тенденций нравственной деградации православных народов, к примеру, отдать грекам Святую Софию, то что это изменит? Вряд ли это само по себе остановит деградацию этого когда то благочестивого (при султанах!) православного народа.  

Конечно же, понятна и «мечта русских» о Святой Софии. Но вспомним – сколько заброшенных храмов разрушается на коренных, русских землях. Сколько заброшенных, опустевших сел. Именно здесь прежде всего наша Святая София! 

Иван Федоров

Комментарии: