Русский писатель, свидетель событий разоблачает миф о "геноциде" армян
«Геноцид» армян глазами свидетеля. Русский писатель свидетель событий 1916 года разоблачает миф о геноциде
Центр Истории Кавказа,
Ширин Манафов
 |
| Армянские отряды в Ване |
В июне 2013 года гость программы «Турецкий марш» на телеканале «Культура» тюрколог Михаил Мейер взорвал эфир, заявлением о армянской мистификации: никакого геноцида не было. Директор института Африки и Азии при Московском госуниверситете М. Мейер на вопрос о «армянском геноциде» заявил: «Это наша общая проблема. В 1915 году в Турции было 1.5 миллиона армян. По-моему говорить о уничтожении 1,5 миллиона армян говорить нельзя. Говорить об убийстве армян не верно. Так как в подавляющем большинстве армяне погибали в ходе переселения, выведения их из зоны боевых действий». Это выступление вызвало шквал негодования армянской диаспоры. Но факты подтверждают правоту М. Мейера.
В 1987 году в издательстве «Художественная литература» был издан двухтомник известного петербургского поэта Серебряного века Сергея Городецкого. Во втором томе опубликованы две повести «Сады Семирамиды» и «Алый смерч» о событиях 1916 года в Турции, участником которых был известный поэт. Мы приводим отрывки из этих повестей и очерка воспоминаний.
«Весной 1916 года я приехал в Тифлис с удостоверением корреспондента «Русское слово» и сотрудника Союза городов – пишет С. Городецкий в очерке о встрече с поэтом Ованесом Туманяном. Вскоре Сергей направляется в город Ван. «Верить ли, что русские могут так легко оставить поля своих побед и Кавказ? Верить ли, что русские только по воле царей шли на Кавказ и ныне за отсутствием этой воли, возвращаются домой», - главная тема его воспоминаний.
Вторая глава повести «Сады Семирамиды» называется «Уход». В ней С. Городецкий описал «второй уход» армян из Вана, свидетелем которого он был в качестве корреспондента газеты. Беглецов сопровождал отряд казаков, при котором находился автор.
Из очерка «Ван»: «К осени 1916 года негласно выяснилось: русская армия уходит из Вана «… Так как в моем отряде был самый лучший конь, мой незабвенный Курд, я взял на себя обязанность выяснения возможности идти дальше. Заторы были ежеминутные. А народ шел вслед за уходящей армией. В хвосте его плелись и мы, со своими фургонами…. Уход народа в 1916-м был страшнее ухода в 15-м году». Автор подчеркивает- не изгнание, а «уход».
Почему уходили? Автор отвечает на этот вопрос – Из страха. В составе русской армии были армянские отряды, уничтожавшие местное мусульманское население. «У каждого из них была винтовка. Была и у меня, но я больше всего боялся, чтобы она сама не выстрелила: выстрел мог грозить нападением курдов с хребтов окружающих гор».
Миф начал создаваться уже в 1916 году
«- Что это - спросил я своего путника, показывая на куски тряпок и осколки костей.
-Тут уходил народ. Это его следы.
На деревьях висели вороньи гнезда.
-Видите, какие они крепкие, - спросил путник – Это потому, что они свиты из кос замученных армянских девушек.»
Однако то, что видел и описал автор противоречило этим словам. Из главы «Уход»: «Это уже был второй уход». Автор поясняет почему не «изгнание», а «уход».
«Когда уходили в первый раз, … верили, что казачьи сотни, заняв Ван, дадут возможность вернуться домой и восстановить свои хозяйства. И действительно, потеряв десятки тысяч в стычках, в беженстве, в тяжелом пути, ванский народ вернулся домой и в обугленных домах начал строиться…Когда уходили в первый раз, многие думали, что русская Армения готова помощь, что там есть дома и хлеб. Но в пределах русской Армении хозяйничали дашнаки. Они не подготовили помощи. И тогда раскололся народ надвое, как сухой орех. Половина ушла в русскую Армению, через перевал к Севанскому озеру, к Эривани, чтобы там рассосаться по окраинам…. Другая половина не в силах оторваться от пределов родины, бедствовала вокруг Игдыря, как бы боясь потерять из виду Арарат, в трех днях перехода от которого лежала их родина.»
«Это уже был второй уход» - пишет автор о событиях осени 1916 года. Первый произошел годом раньше. О нем он так: «Когда уходили в первый раз, после невероятной борьбы из – за каждой изгороди... (бои вели казаки) Верили, что казачьи полки, заняв Ван, дадут народу возможность вернуться домой... И действительно, потеряв десятки тысяч в стычках, в беженстве, в тяжелом пути, ванский народ вернулся домой и в обугленных домах начал строиться, копить запасы, проводить в арыки воду, любить и рожать». Как можно в 1916 году «вернуться, копать арыки, любить и рожать» после «геноцида» 1915 года?
Армянское население возвращается в Ван, что невозможно если бы события происходили так, как они описаны армянскими историками…
Заказчики смерча
Причина трагедии турецкой Армении С. Городецким описана во второй повести «Алый смерч». Кто заказчики этого самого алого смерча?
1914 год. В это время «англичане, не удовлетворяясь успехами генерала Арбатова, требовали немедленного наступления на Урмийском направлении, на Банэ, для облегчения их диверсии на Багдад». Не просили, а требовали.
Автор пишет, что в 1914 году целью русского царя и генералитета была «сумасшедшая идея брать Константинополь… Его высочество Николай Николаевич командующий кавказским фронтом считал себя величайшим патриотом великодержавной России».
Городецкий презрительно называет его «Гришкиным (Григорий Распутин) помазанником».
«Ему мыслилось Ванское наступление с перспективой пройти к Ефрату… его высочеству казалось, что Ван, столица турецкой Армении, может возместить неудачу с Константинополем. Две идейки улыбались его высочеству. Первая идейка: «нам нужна Армения без армян». Она достаточно исправно проводилась в жизнь и наполовину уже осуществилась: провокация национальной резни между горцами – курдами и долинными землепашцами – армянами, внезапные фиктивные отступления армии, беженство и гибель много тысячных масс уже основательно очистило турецкую Армению от армян, покрыв трупами весь путь от русского Игдыря, через Сувалан и Бегри-Калу к Ванскому озеру. Нужная его высочеству турецкая Армения была уже почти без армян, но потеря Битлиса заставила очистить и Ван.»
С какой целью была спровоцирована «резня между курдами и армянами»? Отрывок из повести «Алый смерч»: «Его высочество предполагало захватить Ван и Битлис снова, чтобы осуществить вторую идейку: пробиться к Ефрату и создать там ефратское казачество, переселив туда донцов и кубанцев и ассимилировав уцелевших курдов.
Эти замыслы ликвидировались английским приказом наступать на Урмийском направлении».
Англичане не просят, а приказывают и русские войска двигаются в заданном английским командованием направлении. Если целью царского командования был Константинополь, то целью англичан – Багдад. Алый смерч поднял сотни тысяч людей и погнал их как пылинок – военных, гражданских по беспощадным просторам, называемом на картах генштабов кавказским театром военных действий.
«Величаем и спокойствием веяло от Калиханского перевала, - пишет автор в «Алом смерче» - сейчас на этой белизне окопы, война, смерть, кровь на снегу – думал герой повести Ослабов и его мозг свело судорогой противоречий между этой красотой и человеческой кровью, кровью загнанных сюда, для того, чтобы пятнать своей и чужой кровью этот снег, русских мужиков».
Автор приводит отрывки из газет: «В районе перевала Калихан наши атакующие части окружили противника… Перевал, открывающий дорогу в Месопотамию, нами занят…Так, раздувая события, царская пресса отчитывалась перед своими хозяевами – англичанами».
Но заказчиков смерча не просто провести. «Лорд Керзон с трибуны палаты лордов напомнил русскому правительству, что «в Персии еще имеются турецкие силы, которые должны быть выгнаны оттуда». Еще совсем немного и смерч поглотил бы и Персию.
Автор публикует две телеграммы. Первая: «В Персии, в тылу наших войск персы и курды уничтожают наши телефонные линии». Вторая: «Усилились враждебные действия курдов».
Но в России произошла революция и «начинается третий «уход ванского народа» вместе с уходящими из Турции русскими войсками. Временное правительство отзывает командующего кавказским фронтом его высочество Николая Николаевича.
«Все горные перевалы турецкого и персидского фронтов залиты многотысячной людской лавой отходящих домой кавказских армий».
Из главы «Генерал – патриарх» повести «Сады Семирамиды» С. Гордецкого
К губернатору Вана по фамилии Термен приехал ревизор, он обвиняет губернатора в распространении панических настроений среди армянского населения, и бегстве людей из Вана.
Ревизор: «Обстановка складывается не в вашу пользу. Среди бумаг никакого приказа об эвакуации Вана не обнаружено. Я установил, что командующий войсками генерал Воронцов такого приказа не отдавал».
То есть речь идет об эвакуации населения, которое в других местах совершалось по приказу командующего Воронцова.
«- Тогда почему же все население ушло отсюда на север, теряя в пути раненых, больных и убитых? По имеющимся донесениям вся дорога опять пришла в антисанитарное состояние, везде трупы, войскам грозит зараза. Почему ушло население? Если не было приказа, значит было создано такое настроение, что необходимо уходить.
-Потому что, несмотря на отсутствие приказа об эвакуации, генерал Воронцов вывел все войска из Вана».
Население Вана не изгонялось, а добровольно покидало свои дома. Почему?
Губернатор Темен отвечает: «Населению грозила гибель от набегов».
Набеги кого?
Автор раскрывает истинную причину «ухода» - голод, безразличие царской армии и дашнаков, панические настроения среди мирного населения из-за набегов курдов…
В Ван прибывает очередная партия муки – помощь из Тбилиси.
Один из доставивших протягивает документ» от тбилисских организаций о посылке муки для беженцев и с требованием уплаты большой суммы наличными подателю(!)».
Жители Вана согласны оплатить и пробуют муку.
Испорченную муку приказывает везти обратно в Тбилиси. У ванского патриота Кости были все основания обвинить в геноциде тбилисских купцов – армян, он предлагает: «Их надо всенародно выставить к позорному столбу» - заключил он свою пламенную речь - Гони муку обратно, я не плачу ни копейки ни за доставку, ни за гнилой товар».
Очень интересный эпизод «геноцида» - жители Вана платили своим армянам-купцам не только за муку, но и за ее доставку туда, где в это время якобы турки усердно вырезали мирное население. Видимо, одно не мешало другому.
Затем Костя – «уполномоченный по делам беженцев» как он назвал себя, представляясь царскому губернатору Вана, просит его разрешить открыть приют на несколько сот детей в одном из зданий этого города.
Ситуация анекдотичная: Люди вернулись в Ван. Ждут партию муки из Персии. «Хлеб из Персии? Хорошо, если задержался в пути. Тогда придет. – думает один из героев – А вдруг попал в руки курдов? Тысяча пудов, керосин».
«Показались три всадника. Впереди скакал Тигран. Он увидел Костю за его любимейшим занятием – беседой с народом».
Вот речь Кости – оратора: Граждане Вана, вы вернулись в свой город. Многие из вас потеряли своих близких при этом отступлении.»
Уход и возвращение с половины пути … Костя: «Ванские дети видели столько, сколько иные старики не видели за всю свою жизнь. У них больной мозг.»
Наконец прибывает новая партия муки из Тифлиса. «Вся улица была запружена ишаками. Один из погонщиков протянул пакет. В нем было отношение тифлисских организаций (дашнаков) о посылке муки для беженцев и требование уплаты крупной суммы наличными подателю. Костя омрачился: мука нужна. А денег мало».
«Геноцид» в разгаре и в это время тифлиские дашнаки требуют от беженцев деньги за муку.
Проверили муку, Оказалась испорченная.
«Убийцы – кричал парон Костя – Майданщики. Наживаются на голоде. Я этого так не оставлю. Я поеду в Тифлис и разоблачу этих мошенников. Им деньги дороже судьбы своего народа. Их надо всенародно поставить к позорному столбу».
«Второй уход» очень странный: купцы требуют деньги за помощь от беженцев. И вот какое решение принимается: «Костя кричит» Гони муку обратно. Я не плачу ни копейки ни за доставку, ни за гнилой товар!
Ситуация фарсовая: дашнаки присылают в Ван гнилую муку и требуют за нее деньги.
Повесть впервые была напечатана в Ереване. Важно отметить, что тогда армянские критики отмечали, что обе повести С. Городецкого – документальные.
В Ван с ревизией
«По дороге на север идет толпа людей. Мирное население Вана вперемежку с казаками.
- Курды – крикнул кто – то, и, как волны от брошенного в воду камня, паника распространилась по верхним рядам.»
Люди преодолели половину пути и вдруг получено «известие, что войска получили подкрепление и возвращаются в Ван. А раз возвращаются войска, может возвращаться и народ.» И толпа беженцев возвращаются в Ван. Рассказ одного из героев: «Это было в Ване. В эту ночь было отступление. Напали курды, народ ушел. Вскоре возвращаются и обсуждают радостное известие.
«У меня есть сообщение. Нам на помощь идет отряд американских армян под командованием капитана Чингальяна. Отряд прекрасно вооружен.»
Кроме американских армян на помощь Вану шел и второй отряд. «В те же дни, когда армянский народ возвращался к Вану с севера, от Игдыря к тому же Вану шел небольшой отряд из персидского города Дильмана. Это был генерал Ладогин, он ехал в Ван из Тифлиса с целью провести … ревизию». С генералом вместеедет и некто Ляхоцкий, депутат государственной Думы с поручением еще более странным, если речь идет о массовом уничтожении населения. Ляхоцкий едит для раздачи подарков армянским детям.
«Больше всего он любил говорить, – пишет автор, - тосты и речи… Вступление: русские люди в армянской пустыне. Тема: спасти армянский народ, раздать подарки».
«за перевалом вы попадете во владения курдского князька Бегри-бека – говорит военный комендант генералу. - Его царство называется Хошаб.
А курды наши союзники или враги?
В моем районе, когда я здесь – друзья, когда уйдем – не знаю».
Армяне боятся набегов курдов. Отряд у разрешено следовать далее в Ван после того, как генерал отдает взятку- партию винтовок для отряда Бегри–бека.
Сразу после владений Бегри–бека начинаются армянские села, путники видят дымящиеся развалины. «Здесь был погром недавно, неужели этой ночью?
Один из героев повести армянин по имени Костя гневно вопрошает:» Кому это нужно? Десятки тысяч людей гнать на север по безводной дороге, когда можно было спокойно оставаться тут, в Ване, когда никакой опасности не грозило! Сколько заболело, сколько умерло, сколько детей опять потеряно!».
Все армянские герои повести дружинники. Они ведут ванский народ на север в «русскую Армению», затем обратно в город Ван. Вот они подходят к Вану. Автор пишет: «В полверсте, на равнине линии окопов и ряды проволоки. Ни русских солдат, ни армянских дружинников не видно. Вход в город открыт. О, если бы русский народ пришел сюда!»
На протяжении всего рассказа о «втором уходе» и возвращении в Ван толпу людей возглавляют армянские дружинники, никаких преследований турок нет. Уходит русская армия, следом местное население.
Но вот опасность миновала, и жители вернулись в Ван. Ждут вновь партию муки из Персии.
Полковник - губернатор Вана
Этот губернатор Вана еще более фарсовая фигура, чем продавцы муки. «Уполномоченный по устройству беженцев ему: «Я отвожу детей на север. В Игдырь. Оттуда их направляют на Кавказ. Хуже всего с транспортом».
То есть, «уход» был организован российским правительством. У губернатора свои виды на Ван: «Среди развали Вана полно тряпья. Надо собрать, выварить, размельчить, изготовить массу! Чувствуете идею? Если здесь построить бумажный завод, он будет обеспечен сырьем на год вперед.»
Входит военный ревизор, обращается к губернатору: «Почему же все население Вана ушло отсюда на север, теряя в пути раненых, больных и убитых? Вся дорога опять пришла в антисанитарное состояние, везде трупы, войскам грозит зараза. Если не был приказа, значит, было создано такое настроение, что необходимо уходить.
Вот именно, – ответил губернатор Термен, – они не могли не уйти. Потому что генерал Воронов вывел все войска из Вана. Населению грозила гибель от набегов»
Людей гнал страх. Поразительно то, что войска и население ушло, а губернатор остался.
«Я протестовал против ухода войск, - сказал губернатор. - Своим присутствием здесь я доказал, что можно было не выводить войска».
Турки Ван не осаждали. Генерал–ревизор настроен против губернатора и заявляет: «Я имею все основания сделать вывод, что армяне покинули Ван в результате вашей агитации.
Это безумие – восклицает губернатор.»
Безумие или фарс? Уходя генерал-ревизор просит губернатора дать «гида из местных армян. Я, знаете ли, интересуюсь археологией».
Самое подходящее время заняться раскопками.
«Где мой посох? - губернатор берет кизиловую палку с серебряным набалдашником. Без нее Термен никогда не выходил на улицу. С ней он чувствовал себя патриархом армянского народа».
В дни трагедии офицер интересуется археологией. Так игриво писать о «геноциде» мог только человек, который не наблюдал «геноцид» или испытывает неприязнь к своим героям. Не таков Городецкий поэт - переводчик армянской поэзии, он с симпатией пишет о «ванском народе»: «Я знал Даниэла, – сказал Вагаршак, принимая печаль всех глаз в свои глаза, - его жизнь – это свеча. Зажженная от костра, на котором горит армянский народ».
Из главы «Генерал-патриарх»
К губернатору Вана по фамилии Термен приехал ревизор, он обвиняет губернатора в распространении панических настроений среди армянского населения, и бегстве людей из Вана.
Ревизор: «Обстановка складывается не в вашу пользу. Среди бумаг никакого приказа об эвакуации Вана не обнаружено. Я установил, что командующий войсками генерал Воронцов такого приказа не отдавал.»
То есть речь идет об эвакуации населения, которое в других местах совершалось по приказу командующего Воронцова.
«- Тогда почему же все население ушло отсюда на север, теряя в пути раненых, больных и убитых? По имеющимся донесениям вся дорога опять пришла в антисанитарное состояние, везде трупы, войскам грозит зараза. Почему ушло население? Если не было приказа, значит было создано такое настроение, что необходимо уходить.
-Потому что, несмотря на отсутствие приказа об эвакуации, генерал Воронцов вывел все войска из Вана.» В повести очевидца событий не скрывалась причина бедствий армян- вслед за царскими войсками поднимается население, которое… возвращается с половины пути, теряя погибших в трудном пути.
«У нас идейная война»
Два врача госпиталя – герои повести Городецкого беседуют в харчевне.
Доктор Ослабов только прибыл на фронт и полон иллюзий: «У нас идейная война. Освободительная.
- Кого мы освобождаем, - отвечает ветеран по фамилии Гемпель. - Айсоров? Курдов? Армян? Мы освобождаем, это правильно, - усмехнулся он, - но, так сказать, их души от их тела. Проще выразиться, на тот свет отправляем пачками. Не верите? Увидите. Таково задание. Верховного командования.
И он проглотил обе дольки форельки.»
Один из героев повести армянин, он обращается к царскому чиновнику: «Вначале мы поверили всем этим декларациям и отдали злейшему нашему врагу, русскому самодержавию сотни и тысячи наших юношей. Мы были дураки. Мы были идиоты. Мы были ишаки. Это была провокация. Нас вырезали. Сотни тысяч трупов мирного армянского населения удобрили территорию, на которую зарится его высочество. Ему, видите ли, нужна Армения без армян. Этого он не писал в декларациях. Трупы, втоптанные в дороги, трупы, забитые в колодцы. Малолетние беременные. Поголовное изнасилование женщин и девушек. Мы потеряли свой единственный резерв, свою первозданную родину, мы потеряли все, вы понимаете? И царская Россия даст еще свой ответ истории.»
Аборигены Вана – айсоры
«Генерал Орлов докладывает его высочеству: «Озеро Урмия замыкает с юга треугольник, образуемый им, Ванским озером и Севанским, оно же Гохча.
Кто там живет?
Персы. Айсоры.
Это что?
Бывшие ассирийцы. Отличаются низким ростом, длинными бородами и вообще волосатостью.»
Но «Так как айсоры были кочевники, общественные организации, помогавшие беженцам, им не оказывали никакой помощи. Это было явно вымирающее, в схватке мировых держав обреченное на гибель племя.»
Погибших айсоров приплюсовали к армянам.
Этапы эвакуации
Автор ни разу не говорит об изгнании, но об эвакуации. Как свидетель и участник вывоза детей из Вана он рассказал в повести о том, как происходила эвакуация населения, организованная царской армией. В повести довольно подробно описана созданная царским правительством система оказания помощи беженцам. Например, один из организаторов эвакуации был «Ляховицкий, депутат Государственной думы, член партии трудовиков, уполномоченный по Башкалинскому району.»
Еще один герой повести начальник этапа Пор-Кох прапорщик Сергеев. Задача этапов эвакуации – обеспечение питанием и охраной беженцев, направляемых в «русскую Армению».
Курдистан
«-Изумительная страна, - повествовал Гумпель. - Тут около двухсот ханов. Полностью сохранился феодальный строй. А за Курдистаном уже Турция. Да. В этой стране нет хозяина. ….
Далее следует рассказ про одного из курдских двухсот ханов по имени Керим- хан.
«Он был доктором философии парижского университета. Отличный живописец. Когда мы брали в прошлом году Эрмени-Булаг и Бокан, его дворец был разгромлен и разорен. Все картины хана погибли.
Как вы думаете, что сделал этот дикарь? Он просто умер от разрыва сердца, тут же, на пороге развалин.»
Патриот Костя: «Граждане города Вана. Вы вернулись в свой город… У нас ничего не осталось, кроме наших жизни. Мы будем бороться за нее. Бороться с голодом, болезнями и смертью.»
«Кто это делает? – задает вопрос друзьям Костя - Десятки тысяч людей гнать на север по безводной дороге, когда можно было спокойно остаться тут, когда никакой опасности не грозило. Сколько заболело, умерло, сколько детей опять потеряно.»
Шутки времен второго «ухода»
- «Курды – закричал Артавазд, весь бледный.
Мосьян схватился за маузер, Вагаршак и Пахчан за руки поволокли Сирануш в угол и стали перед ней, выхватив наганы.
Толпа ворвалась в комнату. Впереди Айрапет, хохоча, припадал на плечо человека с гибкой талией…»
Оказалось, ложная тревога, шутник Айрапет разыграл своих друзей. Общая радость. Отличный розыгрыш, требование выкупа за нервный стресс.
«Дадим выкуп. Вином и песней, - обещает Айрапет и поет:
Соловей в сады зовет,
Моя роза, джан, джан.
- Эх, кяманчу бы сюда! Зурначей!- воскликнул Пахчан.
- Ашугов!- мечтательно добавил Артавазд.»
Ашуги во время «геноцида» …
Большинство людей как- то иначе представляют себе геноцид. Да и глава, в которой описана эта вечеринка времен «геноцида», названа автором как- то совсем из другой оперы – «Новоселье». А вот и свадьба.
Свадьба в Ване
«Город оживал. Восстановили мастерские». Ашот, Вартан, Тигран и другие герои приглашены на свадьбу друга. Но у Тиграна важное дело, покупает монпасье в лавочке Акопа и едет втайне от друзей в турецкую часть города. Входит в дом, где живет старуха – курдянка и где его ждет армянка Шамирам. Затем едет на свадьбу, где пирует с друзьями.
Если это все называется геноцидом, то значит, гулять на свадьбе означает массовое проявление сочувствия беженцам. Герои повести поют песни, звучит боевой марш зейтунцев:
Зовет заря зейтенцев в путь,
Хватай оружие и на коня!
Пьют вино и шутки ради, кто – то кричит «Курды», все хватаются за оружие. Одним словом, веселятся. Затем вновь затягивают хором песню про соловья и розу.
Может Городецкого в 1916 году завезли в Персию или на Кипр, в Иорданию или в Сирию? Уж слишком веселая свадьба получилась у автора во время печальных событий. Например. В беседе на свадьбе Костя говорит: «Клочок земли, на котором мы живем, между двумя жерновами – Западом и Востоком… Мы знаем, что царская Россия не сахар, но мы не царя ищем защиты, а у русского народа».
Далее вновь звучат песни и все пускаются в пляс. Свадьба и повесть заканчиваются лирической сценой: «Айрапет, обняв Сирануш, шел с ней по мокрому песку Ванского моря, и легкие волны ласкали им ноги, как будто шепча «Счастливый путь, бари джанапар».
Повести «Сады Семирамиды» и «Алый смерч», ряд очерков С. Городецкого надо напечатать на азербайджанском, турецком и английском языках. Это объективное повествование участника событий 1916 года представляет собой ценный документ истории. С. Городецкого никто не сможет обвинить в неприязни к армянам, он переводил стихи армянских поэтов, многое сделал для развития армяно–русских литературных связей. Он написал свои путевые заметки и впервые опубликовал повесть «Алый смерч» в 1919 году в журнале «Орион» в Тбилиси, когда еще не было заказа на создание мифа о «геноциде армян в Турции». Грузия стала советской в 1921 году.
Повесть «Алый смерч» автор представил читателям как приговор «организаторам смерча» - Англии и исполнителю – царской России. Алый смерч разметал по всему миру «ванский народ».
Повесть «Сады Семирамиды» написана в 1924-27 годах и впервые опубликована в журнале «Литературная Армения», №3-4, в 1971 году.
Ценность этих документальных повестей в том, что они созданы до этапа манипулирования историческими фактами в целях создания мифа об армянском геноциде. Судебное преследование за непризнание армянского геноцида равнозначно требованию сожжению на костре книг Городецкого. Но если за первое можно получить реальный срок в той же Франции, то сожжение книг на костре там воспринимается как средневековое варварство. История создания и публикации этих документальных повестей раскрывает истинные мотивы создателей мифа о геноциде-скрыть истинные причины и истинных виновников событий 1915-16 годов на турецком театре военных действий.
Комментарии: