"Dünya TV" telekanalında İbad Hüseynli haqqinda canlı efir
30 октября 2018 г.
Стамбульский саммит: сближение Турции и России мотивирует Европу консолидироваться
Азербайджанский и
российский эксперты подвели итоги прошедшего в Стамбуле саммита лидеров России,
Турции, Франции и Германии.
БАКУ, 28 окт —
Sputnik. Александра Зуева. Россия и Турция своим
сближением мотивируют другие страны, и в первую очередь европейские,
консолидироваться, сказал Sputnik
Азербайджан директор Центра истории Кавказа, старший научный
сотрудник Института права и прав человека Национальной Академии Наук
Азербайджана (НАНА) Ризван Гусейнов, комментируя прошедший 27 октября
в Стамбуле саммит лидеров России, Турции, Франции и Германии,
в ходе которого были обсуждены пути урегулирования сирийского кризиса.
Четверка на пути
к общему пониманию
По его словам, мысли,
высказанные лидерами четырех стран в рамках Стамбульского саммита, могу
только радовать.
Дело в том, что тут
речь идет о лидерах тех стран, которые прежде долгое время не могли
прийти к общему пониманию того, как решать сирийскую проблему,
объяснил Гусейнов.
Сирийский вопрос – это
не просто ближневосточная проблема, это более глубокая проблема, которая
создает серьезные сложности многим, в том числе и Европе. Франция
и Германия являются ведущими европейскими государствами и то, что они
поддерживают российские и турецкие инициативы по разрешению
сирийского вопросы, внушает надежды на то, что все-таки в этой стране
удастся достичь устойчивого мира, заметил собеседник Sputnik.
"То есть,
может быть наконец начнется процесс решения вопросов восстановления Сирии,
установления безопасности, стабильности в регионе, а также будут
преодолены те сложности, которые создают миграционные процессы", —
пояснил Гусейнов.
Миллионы сирийцев
вынуждены были покинуть свою страну, большое их количество живет в Турции,
что создает туркам гуманитарную проблему. Такая же проблема с сирийскими
беженцами наблюдается в Европе, напомнил эксперт.
Подводя итоги, собеседник
Sputnik отметил, что саммит в Стамбуле может, в том числе, повлиять
и на позицию США по сирийскому кризису, что уже, в свою очередь,
скажется на позиции Израиля и других стран.
Саммит в Стамбуле
обречен на успех
Саммит по сирийскому
урегулированию в Стамбуле, несмотря на то, что прорывных результатов
от него никто не ждал, был весьма убедительным. Ведь сам факт, что
впервые в таком формате с участием лидеров России, Турции, Франции
и Германии обсуждались конкретные шаги по Сирии – говорит
о многом, заметил эксперт по вопросам безопасности Евгений Михайлов.
Кроме этого, несомненно,
в ходе саммита стало еще и признание всеми его участниками роли
России и Турции основными гарантами всего переговорного процесса, считает
эксперт.
Собеседник Sputnik также
сослался на выступления президентов России и Турции. Так, Путин особо
подчеркнул достигнутые совместно с Турцией успехи по перемирию
в Идлибе. А Эрдоган заявил об исключительной роли России в налаживании
мирного процесса в САР. При этом турецкий лидер также добавил, что Анкара
намерена и дальше согласовывать свои действия с Москвой.
"В ходе встречи была
особенно подчеркнута роль Астанинских соглашений, которые на данном этапе
являются неким сводом основных правил игры для всех заинтересованных
сторон", — указал Михайлов.
Лидеры Франции
и Германии, в свою очередь, подтвердили свою заинтересованность
в помощи САР с целью будущего возвращения миллионов беженцев, которые
наводнили Евросоюз, подчеркнул эксперт.
Если сейчас подводить
итоги этого важного мероприятия, то можно с уверенностью сказать, что
саммит в Стамбуле положил начало новому этапу мирного урегулирования,
который, скорее всего, будет успешнее предыдущих. Причем будет он успешным уже
хотя бы потому, что как Москва и Анкара делают шаги друг
на встречу другу в сирийском вопросе, так и Париж с Берлином,
наконец, более активно подключились к этому процессу, заключил собеседник
Sputnik.
ARMENIA: NAZISM IS WELCOME HERE - PART III
http://regionplus.az/
Oleg KUZNETSOV, Moscow
Nzhdeh and his "Racists" in the service of
the Third Reich intelligence
The Soviet intelligence and counter-intelligence
services have long kept an eye on Garegin Nzhdeh considering him an ideological
opponent of the USSR rather than an accomplice of intelligence services or
other institutions of the Third Reich, which were later recognised as criminal
by the International Military Tribunal (IMT) held in Nuremberg, Germany. His
name has never been mentioned in the directives of the Main Directorate of
Counter-intelligence (SMERSH) regarding the detection of foreign intelligence
or counter-intelligence agents except once in a special SMERSH directive no.
29200 dated April 14, 1945 ordering the search of Dashnaks in the East European
countries. It was this document that contributed to the arrest of Nzhdeh in
Bulgaria on October 12, 1944. On April 24, 1948, at a special meeting of the
USSR Ministry of State Security, Nzhdeh was sentenced to 25 years for
counter-revolutionary activities including the organisation of anti-Soviet
uprising in February-April 1921 in Zangezur, proclamation of the Republic of
Mountainous Armenia and the massacres of communists during this uprising (much
to the outrage of Nzhdeh, who knew that the accomplices were pardoned in 1921).
At the same time, the verdict did not mention anything
about his collaboration with the Nazi intelligence services against the Soviet
Union. This information appeared six months later, when the identity of Peter
Kamsarakan (see: Part II, R+) was established, and he provided evidence about
his service at the VI Department of the Reich Main Security Office (RSHA) and
the German military intelligence service (Abwehr). By that time, Kamsarakan had
been held captive in the USSR as Peter Karer, a Wehrmacht corporal and a
security officer of the German Embassy in Romania.
At least twice, on November
18, 1949 and January 10, 1949, the handwritten testimony of Peter Kamsarakan
was reprinted and sent to Joseph Stalin for personal review. More than half of
his 28-pages second testimony of typewritten text described the collaboration
of Nzhdeh with the VI Department of RSHA responsible for foreign intelligence
services (Ausland-SD). This second testimony is also available at the State
Archives of the Russian Federation (GARF) as part of the correspondence held
between the Secretariat of the USSR Ministry of Internal Affairs and Stalin in
January-May 1949. It is an extension of the first testimony providing the
details of activities of both Kamsarakan and those Armenian nationalists whom
he recruited to serve the intelligence services of the Third Reich.
Kamsarakan's role in this case was fundamental because he was personally
responsible for identifying eligible candidates, holding initial talks with
them and remunerating the most successful agents and undercover groups. Since
he was responsible for all the "technical" aspects of ensuring
collaboration of the Dashnaks and other Armenian nationalists with the special
services of the Nazi Germany, his evidence was extremely important and is of
exceptional historical value today.
Kamsarakan's confessions can still be found as part of
the confidential cases of the NKVD stored at the GARF. Front pages of
corresponding archive records bear codes and special notes, although the
academic community has been aware of their existence and content since at least
2010. All electronic catalogues of GARF contain redirection links to these
documents, which means their availability to researchers. Nevertheless, the
Russian Ministry of Foreign Affairs is insisting that the country's leadership
does not have sufficient evidence of Nzhdeh’s connections with the Nazis,
implying that the glorification of Nzhdeh's personality and teachings does not
violate the principles of international law and is an "internal
affair" of Armenia, albeit this statement fundamentally contradicts the
historical reality. In fact, it is not difficult to verify this, if the Russian
political leadership bothers looking into its own archives.
Kamsarakan's testimonies contain fragments indicating
even a closer-than-official type of relations between Nzhdeh and Nazis.
Therefore, we excluded such quotes from the following text while trying not to
disturb the plot and logic of the narrative. So, let's listen to Peter
Kamsarakan:
“Until leaving the SD (Nazi
security service, R+) in early 1942, I had not worked directly with the famous
Dashnak general Ter-Harutyunian, also known as Nzhdeh, and his collegues. But I
had known Nzhdeh personally since 1937, when I first met him in Sofia while
being there for private affairs. We have met quite often afterwards. He has not
been involved in intelligence work because the VI Department of the SD had
agreed with the Dashnak representatives to recognise the monopoly of the
Dashnak Party over the cooperation between the SD and Armenian émigrés.
Thanks to this agreement,
Nzhdeh, who was absolutely pro-German, and his supporters have been used on a
very limited scale until 1942, when I moved to the Abwehr. Nevertheless, German
intelligence was interested in Nzhdeh as in the leader of an Armenian émigré
organisation, the Racists, which he represented in the U.S. in 1935, and which
had supporters in a number of countries. <…>
He rejected the Communist
system and any chance for cooperation with it as much as he rejected any
possibility of a peaceful resolution of the Armenian question with Turkey. On
the other hand, he used to tell me about his great admiration for Adolf Hitler.
He highly respected and honoured Germany, both ancient and present, expecting
that it would redivide the world and would resolve the Armenian question. He
hoped that Nazi Germany would help creating Armenia and both countries would be
closely linked to each other.
Nzhdeh actively used his
pro-fascist views among the youth. He said that he had a large group of
adherents, Armenian nationalists, in Bulgaria. Even supporters of the Dashnak
Party in Bulgaria and other countries respected him despite his expulsion from
the party.
In early March 1940, after
receiving instructions from the representative of the VI Department of the SD
in Vienna, Hauptsturmführer Wilhelm Höttl, I met with Nzhdeh in Sofia. My task
was to contact prominent political figures of the Armenian émigré community and
to convince them of cooperation with Nazi Germany. I told Nzhdeh openly about
my intention. In principle, he agreed to work with Germans but advised me to
talk to one of his politically-savvy friends from the Dashnak Party, Araratian,
who lived in Bucharest. At that time, I also met with one of his closest
associates, Dr. Hayk Assaturian, the editor of Armenian newspaper Razmig, which
was published by racists in Sofia. Assaturian was also a big fan of the fascist
Germany. Nzhdeh gave me a letter of recommendation for Sarkis Araratian, who
helped to get the members of the Dashnak Party collaborate with the Germans.
When Nzhdeh learned about the
contacts between the Germans and the Dashnaks without his participation, to
which he had contributed with his letter of recommendation to Araratian, he
became extremely angry and used to reproach me during our subsequent meetings.
In Plovdiv, Burgas, Varna, and
Ruse, Nzhdeh introduced us to his people, young Armenians, who were ready to do
anything under his command. Nzhdeh mainly called them by first names being
reluctant to call their last names. I remember only a few of them: in Varna, he
had only Seto Jamalian, a Russian-speaking schoolteacher who headed a large
group of young Armenian racists. He was considered suitable to act as the
eldest of Armenians selected to be sent to the Eastern Front.
... SD representatives in
Sofia, Koob or Obersturmführer Vollmann, who was working there as an employee
of the German embassy, loaded these people onto a German steamboat (illegally,
without visas and passports) heading to Germany. I think it was at the Vidin
Port. Later, they were accommodated in a small farm near Erkner, not far from
Berlin, to serve under the command of two training officers. In autumn 1942,
Nzhdeh himself took Dr. Hayk Assaturian as an interpreter and left for Berlin
to intensify cooperation with Germans. He was afraid that Dro could outride him
when the German troops occupy the Caucasus.
In January 1943, Nzhdeh was in
Berlin, while his ten people from Bulgaria continued to live in the farm near
Erkner. Nzhdeh used to visit them and watch them prepare for the Eastern Front.
In February 1943, he quarrelled with Jamalian and managed to withdraw him from
the group thanks to Hengelgaupt from the VI Department. SD later helped Seto
Jamalian be employed at one of the factories in Hamburg. Shortly after my
return to the SD, Hengelgaupt ordered the dispatch of these ten people to the
Crimea because the Germans hoped to launch an offensive in the Caucasus and to
use them for intelligence work... However, in autumn 1943, they were sent back
to Germany because the military situation had worsened making the use of these
people in Armenia impossible. At the insistence of Nzhdeh, they all returned to
Bulgaria, and Nzhdeh left for Sofia.
Since Turkey suspended its
diplomatic relations with Germany, and Bulgaria plunged into turmoil because of
the deteriorated situation on the Eastern Front, in July 1944, Höttl ordered me
to meet with Nzhdeh in Sofia to strengthen our intelligence in Bulgaria and in
the Middle East. A research officer from Section E responsible for Bulgaria,
Hauptsturmführer Pratsch, who no longer trusted his Bulgarian informers, was
particularly interested in the outcome of our meeting.
I was instructed to get
Nzhdeh’s consent to let his people collect intelligence data in Bulgaria. I was
also instructed to contact in Sofia with a representative of the Section E
under the VI Department of the SD, Hauptsturmführer Koob, to solve all the
issues concerning the organisation of work with Nzhdeh…
... We left with Koob to
Nzhdeh, to whom I introduced Koob under the name Kolberg. After Nzhdeh and Koob
agreed to work together, Koob asked him about funds that would be needed to
accomplish these tasks. We agreed that I would pay the people responsible for
information supply at my own discretion. Koob said that he was ready to pay a
hundred thousand levs each month for these purposes. After that, Nzhdeh and I
went to his people.
Nzhdeh and I instructed these
people to report on any actions or instructions of Bulgarians against the
Germans, activities of Bulgarian communists, as well as the connections and
activities of the Turks, especially the Turkish consuls.
In August 1944, I left Vienna
for Budapest to meet with Höttl. He instructed me to meet with Nzhdeh in Sofia
and to find more people for intelligence. My last meeting with Nzhdeh was
around August 21. With no practical results, I left for Bucharest, where I was
captured on August 25, 1944 along with the entire staff of the German embassy
in Romania.
Although the German
intelligence preferred Dashnaks instead of cooperation with Nzhdeh and his
supporters, Nzhdeh was one of their loyal agents, who had made all his
potential available for the Nazi Germany.”
As follows from Kamsarakan's
testimony, his recruit, Nzhdeh, collaborated with two different sections of the
SD: VI C (responsible for political intelligence in the USSR, Central and
Eastern Asia, and the Far East) and VI E (responsible for the study of
attitudes in hostile states). Incidentally, his collaboration with Section VI C
was based purely on ideological reasons. In other words, he did this work practically free of
charge compensated only for the incurred expenses, whereas his work for Section
VI E was a paid job. It seems that Nzhdeh's hatred for the USSR, which expelled
Dashnaks from Armenia, and for anything more or less associated with Russia was
so great and irrational that he was ready to fight for free. Nevertheless, he
agreed to be a Nazi spy in Bulgaria, which provided him with a shelter in
difficult times, only for money.
Remarkably, Peter Kamsarakan
gave his second testimony only after one of the most senior Soviet political
leaders has acquainted with the first, who then demanded additional information
about cooperation with the German intelligence agencies during World War II.
This request concerned not the Dashnak Party, about which the Soviet leaders
and intelligence services knew almost everything, but the collaboration between
the Hitlerites and a part of the Armenian diaspora that was not Dashnak. Given
that the subsequent testimonies of Kamsarakan are a part of the correspondence
between the Secretariat of the USSR Ministry of Internal Affairs and J. Stalin,
we can fairly assume that the latter was personally interested in information
about the collaboration of Nzhdeh with Nazis.
I think such a close attention
of the Soviet leader to Kamsarakan can be explained only by the Soviet Union's
territorial claims to Turkey at that time. USSR was preparing to demand the
return of the territories in the South Caucasus (Kars, Artvin and Ardahan)
ceded during the First World War. For this purpose, the repatriation of Soviet
Armenians had been declared and the deportation of Azerbaijanis from the
Armenian SSR had begun in order to liberate this territory for temporary
relocation of Armenians. Therefore,
the top political leadership of the Soviet Union was extremely interested in
information about its other opponents, besides the Dashnaks, inside the
Armenian diaspora. It was necessary to take adequate and proportionate
preventive measures to neutralise them by the state security forces, which
required the most complete and accurate information on this issue.
Advocates of Nzhdeh and his
theories actively disseminate information that this Nazi henchman has
repeatedly offered his services and connections in the Armenian diaspora to the
top Soviet political leadership and intelligence services to fight against
Turkey. Stalin, Beria, Molotov and others have indeed discussed this proposal,
which also explains their interest in the past of Nzhdeh during the World War
II.
However, the proposal was rejected, for Nzhdeh's infamous background
overpowered any benefits from cooperation with him. In fact, none of the
Stalinist people's commissars was an angel; each of them had a certain degree
of pragmatism that triumphed over ethics and humanism. However, Garegin
Nzhdeh's associations with the Nazis was a taboo so strong that they could not
defy despite lack of political principles. Otherwise, the totalitarian
communist regime would have faced the Tseghakron theory of Nzhdeh, which was
even more totalitarian in spirit and practice; an idea that the communist
system could not implement fearing of destruction. That is why Nzhdeh ended his days in the Vladimir
prison of the USSR Ministry of Internal Affairs, despite his intention to serve
the Bolsheviks, a job he had previously did for the Nazis.
Fifty years ago, the top
Soviet political leaders knew perfectly well that Garegin Ter-Harutyunian, also
known as Nzhdeh or the Guest Worker was not just a Nazi supporter but also an
interpreter, populariser and promoter of the Nazi ideas and racial theory for
Armenians. It is therefore surprising that the political elite of modern Russia
considers the erection of Nzhdeh's monument in Yerevan an “internal matter” of
Armenia. This is just a
new form of glorification of Nazism and racism, which is absolutely
incompatible with the provisions of the resolution adopted by the UN General
Assembly on December 18, 2013 'Combating glorification of Nazism and other
practices that contribute to fueling contemporary forms of racism, racial
discrimination, xenophobia and related intolerance' (A/RES/68/150).
АРМЕНИЯ: СТРАНА РАЗРЕШЕННОГО НАЦИЗМА - ЧАСТЬ III
http://regionplus.az/
Олег Кузнецов, Москва
Олег Кузнецов, Москва
Нжде и его
"Расисты" на службе разведок Третьего рейха
Гарегин Нжде долгое время
находился в поле зрения советской разведки и контрразведки исключительно как
идеологический противник СССР, а не пособник спецслужб или иных структур
Третьего рейха, впоследствии признанных Международным (Нюрнбергским) военным
трибуналом преступными. Его имя никогда не упоминалось в директивах Главного
управления контрразведки СМЕРШ о розыске агентов иностранных разведывательных
или контрразведывательных органов, и было названо лишь однажды в
специализированной директиве ГУК СМЕРШ №29200 от 14 апреля 1945 года по розыску
в странах Восточной Европы идейных дашнаков (в соответствии именно с этой
директивой он был арестован в Болгарии 12 октября 1944 года). 24 апреля 1948
года Особым совещанием при МГБ СССР его приговорили к 25 годам тюремного
заключения за контрреволюционную деятельность.
Прежде всего за организацию
антисоветского восстания в феврале-апреле 1921 года в Зангезуре, провозглашение
"Республики Горной Армении" и массовых убийств коммунистов во время
этого восстания (данное обвинение его возмущало, так как еще в 1921 году его
участникам была объявлена амнистия). При этом в приговоре не было сказано ни
слова о его сотрудничестве с разведками гитлеровской Германии против Советского
Союза.
Сведения об этом появились спустя полгода, когда личность Камсаракана
была установлена (до этого он находился в плену в СССР под вымышленным именем
унтер-офицера вермахта Петера Карера, сотрудника охраны германского посольства
в Румынии), и он начал давать показания о своей службе в VI управлении РСХА и
абвере.
Собственноручные
показания Петера Камсаракана писались, перепечатывались и направлялись для
ознакомления лично И.В.Сталину минимум два раза - 18 ноября 1949 года и 10
января 1949 года, причем его вторые показания общим объемом 28 страниц
машинописного текста более чем наполовину были посвящены описанию
сотрудничества Нжде с VI управлением Главного управления имперской безопасности
нацистской Германии (СД-заграница). Вторые показания Камсаракана также хранятся
в Государственном архиве Российской Федерации и находятся в деле, содержащем
переписку Секретариата МВД СССР лично со Сталиным за январь-май 1949 года. Они
продолжают и развивают первые, детализируя деятельность как самого Камсаракана,
так и тех армянских националистов, кого он завербовал для спецслужб Третьего рейха.
Роль этого человека в данном деле была принципиальна, так как именно он
подыскивал кандидатуры для вербовки, вел с ними первичные переговоры и
впоследствии выплачивал вознаграждение наиболее успешным агентам и агентурным
группам. Так как вся "техническая" сторона обеспечения пособничества
дашнаков и прочих армянских националистов спецслужбам нацистской Германии
лежала на нем, то сообщенные им сведения были чрезвычайно важны с оперативной
точки зрения, а сегодня представляют собой исключительную историческую
ценность.
Признания Камсаракана
подшиты в дела, которые до сих пор относятся к секретной части фонда НКВД СССР
Госархива Российской Федерации (ГАРФ). Об этом свидетельствуют шифры и
служебные отметки на титульных листах соответствующих единиц архивного
хранения, хотя ученое сообщество знает об их существовании и содержании как
минимум с 2010 года. Указания на эти документы имеются во всех электронных
каталогах ГАРФ, что автоматически означает их доступность для исследователей.
Вместе с тем МИД России продолжает утверждать, что у руководства страны нет
достаточных доказательств связи Нжде с нацистами, вследствие чего героизация
его личности и учения, по мнению российского внешнеполитического ведомства, не
нарушает принципы международного права ООН, а является "внутренним
делом" самой Армении, что в корне противоречит исторической
действительности. Чтобы убедиться в этом, политическому руководству России
достаточно заглянуть в собственные архивы.
Показания Камсаракана
относительно сотрудничества Нжде с нацистами содержат фрагменты,
свидетельствующие о наличии более близких отношений между этими людьми, нежели
служебных. Поэтому при цитировании источника подобные отклонения от темы мы
будем исключать, стараясь при этом не нарушить фабулу и логику повествования.
Итак, слово Петеру Камсаракану:
"Работая
в СД до начала 1942 года, я не проводил непосредственной работы с известным
дашнакским генералом Тер-Арутюняном, он же Нжде, и его сотрудниками. Хотя знал
Нжде лично уже с 1937 года, когда посетил его, находясь по личным делам в
Софии, и виделся с ним в последующее время довольно часто, он не был привлечен
для разведывательной работы благодаря тому, что у VI управления СД была
договоренность с представителями партии дашнаков, согласно которой
устанавливалась монополия дашнакской партии при сотрудничестве СД с армянской
эмиграцией.
Благодаря
этому соглашению Нжде, который был абсолютно прогермански настроенным
человеком, и его сторонники до 1942 года, т.е. до моего перехода в абвер,
использовались в очень ограниченных масштабах, хотя Нжде, являясь лидером
армянской эмигрантской организации "Расистов", по делам которой он
выезжал в 1935 году в США и сторонников которой он имел в ряде стран,
безусловно, представлял интерес для германской разведки. <…>
Он
отвергал коммунистический строй и всякую возможность сотрудничать с ним, как
отвергал всякую возможность урегулирования мирным путем армянского вопроса с
Турцией. С другой стороны, он высказывал мне свое большое восхищение действиями
Гитлера, очень уважал и почитал Германию, древнюю и настоящую, ожидал от
Германии нового передела мира и разрешения армянского вопроса. Он надеялся, что
при помощи нацистской Германии удастся создать Армению, тесно связанную с ней.
Благодаря
своим профашистским взглядам Нжде ориентировался главным образом на молодежь.
Он говорил, что имеет в Болгарии крупную организацию своих приверженцев,
армян-националистов. Среди армянской эмиграции в Болгарии и других странах он
пользовался уважением даже у сторонников дашнакской партии, несмотря на то, что
был из этой партии исключен.
В
начале марта 1940 года я по поручению представителя VI управления СД в Вене
гауптштурмфюрера Хеттеля посетил в Софии Нжде, имея задание связаться с видными
политическими деятелями армянской эмиграции и привлечь их к сотрудничеству с
Германией. Я рассказал Нжде откровенно о своем задании, на что он ответил мне
принципиальным согласием работать с немцами, но посоветовал обратиться к одному
из его друзей по дашнакской партии Араратьяну, проживавшему в Бухаресте, как
более сведущему в политике. У него я в это время познакомился с одним из его
ближайших сотрудников, редактором армянской газеты "Размиг",
выпускавшейся расистами в Софии, доктором Хайком Ассатурьяном. Хайк Ассатурьян
был также большим поклонником фашистской Германии. Нжде дал мне
рекомендательное письмо к Саркису Араратьяну, через которого впоследствии
партия дашнаков была привлечена к службе у немцев.
Узнав
об установлении без его участия контакта немцев с дашнаками, которому он
содействовал, дав мне рекомендательное письмо к Араратьяну, Нжде чрезвычайно
рассердился и при последующих встречах неоднократно упрекал меня в этом.
<…>
В
Пловдиве, Бургасе, Варне и Русе Нжде знакомил нас со своими людьми, молодыми
армянами, готовыми по его приказу делать все что угодно. Нжде знакомил их с
нами главным образом по именам, очень неохотно называл фамилии. Из этих людей
мне запомнились только следующие: в Варне у него был только Сето Джамальян,
учитель школы, говорящий по-русски, у которого была целая группа молодых
армян-ра-систов. Он был признан подходящим и было решено, что он будет старшим
у армян, отобранных для направления на Восточный фронт. <…>
...Представители
СД в Софии Кооб или оберштурмфюрер Фольман, который находился там под видом
сотрудника германского посольства, погрузили этих людей на немецкий пароход,
как будто в порту Видин, нелегальным путем, без виз и паспортов, и вывезли в
Германию. Их поместили на небольшом хуторе неподалеку от Эркнера у Берлина, где
два унтер-офицера занялись обучением их военному делу. Сам Нжде для активизации
сотрудничества с немцами выехал осенью 1942 года в Берлин, взяв с собой в
качестве переводчика доктора Хайка Ассатурьяна. Нжде боялся, как бы Дро не
опередил его в момент занятия немецкими войсками Кавказа. <…>
Как
уже говорилось, в январе 1943 года Нжде находился в Берлине, а его 10 человек,
прибывших из Болгарии, жили на хуторе около Эркнера. Нжде посетил своих людей и
наблюдал за их подготовкой для использования на Восточном фронте. В феврале
1943 года Нжде рассорился с Джемальяном и через Хенгельгаупта из VI управления
СД добился его устранения из этой группы. При содействии СД Сето Джемальян был
устроен на работу на одну из фабрик в Гамбурге. Вскоре после моего возвращения
на работу в СД эти десять человек по указанию Хенгельгаупта были направлены в
Крым, так как немцы еще надеялись вести наступление на Кавказ и использовать их
для разведывательной работы… Осенью 1943 года ввиду ухудшения военного
положения и невозможности использовать этих людей в Армении их отправили
обратно в Германию, и по настоянию Нжде к Рождеству 1944 года они все вернулись
в Болгарию, а сам Нжде уехал в Софию. <…>
В
связи с тем, что Турция прервала дипломатические отношения с Германией и в
Болгарии тоже начались брожения из-за ухудшения положения на Восточном фронте,
в июле 1944 года Хеттль поручил мне выехать в Софию к Нжде для того, чтобы
усилить нашу разведку в самой Болгарии и на Ближнем Востоке. Особенно в этом
был заинтересован референт по Болгарии в отделе Е гауптштурмфюрер Прач, который
перестал доверять своим агентам-болгарам.
Мне
было поручено получить согласие Нжде на предоставление своих людей для
проведения разведки в Болгарии. Мне было дано указание связаться в Софии с
представителем отдела Е VI управления СД гауптштурмфюрером Кообом и решить на месте
все вопросы, касающиеся организации работы с Нжде…
…Мы
выехали с Кообом к Нжде, которому я представил его под фамилией Кольберг. После
того как Нжде и Кооб принципиально договорились о совместной работе, Кооб
спросил, какие средства будут нужны для выполнения этих заданий. Было
условлено, что людям, которые будут заниматься поставкой информации, платить
буду я по собственному усмотрению. Кооб сообщил, что готов выделять на эти цели
ежемесячно сто тысяч левов. После этой договоренности Нжде и я выехали к его
людям. <…>
Всем
этим людям мы с Нжде дали задание сообщать о всяких действиях или указаниях
болгар, направленных против немцев, о работе болгарских коммунистов, о связях и
работе турок, в особенности турецких консулов. <…>
В
августе 1944 года я выехал из Вены в Будапешт, где в то время находился Хеттль.
Он дал мне указание вновь выехать в Софию к Нжде и попытаться найти еще
подходящих людей для разведки. Я встретился в последний раз с Нжде примерно 21
августа без каких-либо практических результатов и выехал в Бухарест, где был
взят в плен вместе со всем составом германского посольства в Румынии 25 августа
1944 года.
Несмотря
на то, что германская разведка в своей работе среди армянских эмигрантов
отдавала предпочтение дашнакам в ущерб сотрудничеству с Нжде и его
сторонниками, сам Нжде был одним из преданных и верных агентов германской
разведки, все свои силы предоставивший в распоряжение нацистской
Германии".
Как
следует из показаний Камсаракана, завербованный им Нжде сотрудничал с двумя
разными отделами СД, в германской нумерации VI C (отвечавшим за ведение
политической разведки на территории СССР, в странах Передней и Центральной
Азии, на Дальнем Востоке) и VI E (занимавшимся изучением настроений во
враждебных государствах). При этом с первым структурным
подразделением VI управления РСХА он сотрудничал из идейных соображений,
практически безвозмездно, на условиях компенсации понесенных расходов, тогда
как со вторым - находясь на жалованье. Похоже, его ненависть к СССР, изгнавшему
дашнаков из Армении, и вообще ко всему, что было хоть как-то связано с понятием
"Россия", была настолько велика и иррациональна, что против всего
этого он был готов бороться безвозмездно. А вот шпионить для гитлеровцев за
Болгарией, предоставившей ему приют в годину трудных для него испытаний, он
соглашался исключительно за деньги.
Также обращает на себя
внимание и то обстоятельство, что свои вторые показания Петер Камсаракан дал
лишь после того, как с первыми ознакомился кто-то из самого высшего
политического руководства СССР, потребовавший затем дополнительных сведений о
сотрудничестве с германскими разведывательными органами в период Второй мировой
войны. Причем не партии дашнаков, о которой советским лидерам и спецслужбам
было практически все известно, а о коллаборационизме с гитлеровцами именно той
части армянской диаспоры, которая к дашнакам не принадлежала.
Если принять во внимание, что последующие
показания Камсаракана находятся среди документов из числа корреспонденции
Секретариата МВД СССР лично И.В.Сталину, то с высокой степенью вероятности
можно предположить, что сведения о сотрудничестве Нжде с германскими нацистами
интересовали лично его.
Объяснить столь
пристальное внимание советского вождя к информации Камсаракана можно, на наш
взгляд, только одной причиной: Советский Союз в это самое время формулировал
свои территориальные претензии к Турции. Он готовился потребовать от нее
возврата уступленных по результатам Первой мировой войны территорий на Южном
Кавказе - Карса, Артвина и Ардагана, для заселения которых уже была объявлена
репатриация армян в СССР и в целях освобождения территорий для их временного
размещения начата депортация азербайджанцев из Армянской ССР. Высшему
партийно-политическому руководству Союза в тот момент было чрезвычайно важно
знать, какие еще противники, помимо дашнаков, имеются у него в армянской
диаспоре. Это нужно было, чтобы принять адекватные и соразмерные превентивные
меры по их нейтрализации силами органов государственной безопасности, для чего
была необходима максимально полная и точная информация по данному вопросу.
Апологеты
личности и теории Нжде активно распространяют информацию, что этот нацистский
приспешник неоднократно предлагал свои услуги и связи в армянской диаспоре
высшему политическому руководству и спецслужбам СССР для борьбы с Турцией и что
это соответствует действительности. Сталин, Берия, Молотов и другие,
безусловно, обсуждали его инициативу, иначе к чему столь пристальный интерес к
прошлому Нжде в годы Второй мировой войны? Однако предложение Нжде было ими
отвергнуто: негативный шлейф деяний этого человека пересиливал любые выгоды от
сотрудничества с ним. Хотя никто из сталинских наркомов ангелом никогда и не
был - в каждом из них прагматизм торжествовал над этикой и гуманизмом. Однако
связь Гарегина Нжде с нацистами оказалась даже для них столь сильным табу,
через которое они переступить не смогли при всей своей политической
беспринципности. Тоталитарный коммунистический режим в случае с теорией
цегакрона Нжде столкнулся бы с еще более тоталитарной по духу и практике идеей,
использовать которую побоялся из чувства самосохранения даже он.
Потому-то Нжде и закончил свои дни во Владимирской тюрьме МВД СССР, несмотря на
все свое стремление быть полезным большевикам, как ранее был полезен нацистам.
То
есть высшее политическое руководство СССР пятьдесят лет назад прекрасно знало,
что Гарегин Тер-Арутюнян, он же "Нжде" или "Гастарбайтер",
не просто пособник германского нацизма, но и интерпретатор его расовой теории
применительно к армянам, а значит, популяризатор и пропагандист идей нацизма.
Поэтому вызывает большое удивление, что установку памятника Нжде в Ереване
политическая элита современной России считает "внутренним делом"
Армении. Хотя это одна из новых форм героизации нацизма и
расизма, что никак не совместимо с положениями резолюции Генеральной Ассамблеи
ООН от 18 декабря 2013 года "Борьба с героизацией нацизма и другими видами
практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой
дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости" (A/RES/68/150).
25 октября 2018 г.
Государство Ширваншахов - самый большой долгожитель в исламском мире
23-24 октября в Бакинском
конгресс-центре прошла международная научная конференция «Путешествие из
современного Азербайджана в историческое государство Ширваншахов».
В конференции,
организованной Управлением государственного историко-архитектурного заповедника
"Ичеришехер" совместно с Национальной Академией Наук Азербайджана,
приняли участие около 150 зарубежных гостей из 30 стран.
На открытии конференции
выступили президент Национальной Академии наук Азербайджана (НАНА), академик
Акиф Ализаде, Министр культуры Абульфас Гараев, начальник Управления
государственного историко-архитектурного заповедника «Ичеришехер» Аскер
Алекперов, а также зарубежные гости.
В рамках двухдневной
конференции известные ученые выступили с докладами по истории, архитектуре,
археологии, этнографии, литературе, эпиграфики и философии тысячелетнего
государства Ширваншахов (VI-XVI вв.), правление которых было самым длительным в
исламском мире.
Азербайджан, являющийся
одним из центров древней цивилизации, имеет исторические традиции
государственности. На нашей Родине существовали такие известные в мире
государства, как Манна, Мидия, Ишгузай, Атропатена, Ширваншахов, Аггоюнлу, Гарагоюнлу,
Сефевидов и др. Государство Ширваншахов получило известность своими традициями
государственности, свыше 1000 лет защищавшим и сохранившим свою территориальную
целостность, игравшим роль политического и культурного центра, где проживали
талантливые правители, полководцы, гениальные поэты и ученые. В период
Ширваншахов в Баку, Шамахе и Дербенте были созданы образцы очень высокой
культуры. Президент Ильхам Алиев дал специальные указания по реставрации Дворца
ширваншахов. При поддержке Мехрибан Алиевой Дворец ширваншахов был включен в
Список всемирного наследия ЮНЕСКО.
На конференции принял
участие и выступил старший научный сотрудник Института права и прав человека,
директор Центра истории Кавказа, доцент ЮНЕСКО, историк Ризван Гусейнов. Он
представил совместный доклад с украинским ученым Татьяной Крупа под названием
"ОСМАНСКИЙ ДЕФТЕР ИЗ СОБРАНИЯ ЦНБ ХНУ ИМЕНИ В.Н. КАРАЗИНА: НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯИ АТРИБУЦИИ".
24 октября в Дворцовом комплексе Ширваншахов открылась выставка «Наследие Ширваншахов в музеях мира», организованная Управлением государственного историко-архитектурного заповедника «Ичеришехер». В открытии выставки приняла участие вице-президент Фонда Гейдара Алиева Лейла Алиева. Выставка организована в рамках проходящей в Баку международной конференции на тему «Путешествие из современного Азербайджана в историческое государство Ширваншахов».
Выступивший на церемонии
открытия выставки начальник Управления государственного историко-архитектурного
заповедника «Ичеришехер» Аскер Алекперов отметил, что на выставке представлены
уникальные экспонаты, доставленные в Азербайджан из крупнейших музеев мира.
«Главные экспонаты выставки – образцы материальной культуры из Стамбульского
военного музея. Четыре шлема, принадлежавших последнему правителю Ширвана
Фарруху Ясару, увезенные из дворца Ширваншахов в качестве трофея после
кровопролитных боев в начале XVI века, боевые доспехи Ширваншаха Кей-Кубада и
Ширваншаха Халилуллаха I через 500 лет, хоть и временно, экспонируются в родных
местах. Также представлены привезенные из Национального музея Грузии образцы
глазурованной плитки, принадлежавшей святилищу Пир Хусейна», - сказал Аскер Алекперов.
Эта выставка стала одним
из ключевых событий, расширяющих наши познания об уникальной по своей
значимости тысячелетней эпохе правления династии Ширваншахов – наполненной
славными деяниями плеяды мудрых государственных правителей. Ученые и историки
провели обширную работу по выявлению образцов национального искусства,
хранящихся в различных музеях мира. Часть наследия Ширваншахов находится в
коллекциях таких музеев мира как Музей Виктории и Альберта в Лондоне, в
стамбульских «Военном музее» и музее дворца Топкапы, в знаменитом музее
«Метрополитен» (Нью-Йорк), в Музее исламской культуры в Берлине, в
Государственном Эрмитаже, в Музее института исследования арабского мира
(Париж), в Британской библиотеке в Лондоне, где хранятся миниатюры XV века,
рукопись «Антология Ширвана» (1468), Грузинского национального музея истории,
откуда доставлены в Баку котлы-тияны, которые являлись обязательным атрибутом тюркской
армии и имели многофункциональное значение.
Также важнейшие экспонаты,
относящиеся к этому периоду истории, хранятся в Национальному музее истории
Азербайджана.
Выставка открыта для
посетителей ежедневно с 9.00 до 20.00 до 23 января 2019 года.
 |
| Гарура - средневековая ручная граната с зажигательной смесью из нефти и ртути. Ширваншахи, IX-XII вв |
 |
| Ширванский воин, мечущий гаруру (средневековая ручная граната с зажигательной смесью) |
 |
| Боевой корабль (шебеке) флотилии Ширваншаха, IX-XII вв. |
 |
| Средневековая тяжелая граната с зажигательной смесью, которую метали с кораблей. Ширваншахи |
 |
| Боевой щит Ширваншахов с солярными знаками, XIV-XV вв. |
 |
| Медный подсвечник, XI-XIII вв. Ширваншахи |
 |
| Керамическая посуда с солярным знаком, XIV век. Мардакянская крепость |
 |
| Медная посуда для узярлик (обряда от сглаза), XV век |
 |
| Керамическая лампада, XV век |
 |
| Лампада, IX-XII вв., Шемаха |
 |
| Боевой шлем, Ширваншахи, XV век |
 |
| Огромные ритуальные сосуды с росписью. Ширваншахи, XIV-XV вв |
 |
| Гарура - средневековая ручная граната с зажигательной смесью из нефти и ртути. Ширваншахи, IX-XII вв |
 |
| Боевые панцыри правителей Ширваншаха, XIV-XV вв |
 |
| Шлемы воинов и правителей Ширваншаха, XV-XVI вв. |
ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ
Подписаться на:
Сообщения (Atom)