Свидетельства средневекового армянского путешественника об армянах, евреях, османских турках, европейцах и других народах - Часть I
Центр истории Кавказа,
Эльшад Алили
Часть I
Современная армянская
историография и пропаганда, описывая жизнь армян, проживающих в средневековых тюркских
государствах, всегда рисует мрачную картину массовых притеснений, гонений,
избиения, преследований, зверств по отношению к армянам со стороны
мусульманских, или тюркских правителей. В этой трактовке мусульмане, или тюрки
выставляются как гонители христиан-армян, и стремящиеся уничтожить и стереть с
лица земли «многострадальный армянский народ». А сами армяне представляется как
мученический народ подвергающийся всю свою историю массовой резне и истязаниям
за свою христианскую веру. Причину своего проживания во многих частях света
армяне объясняют именно, как следствие многовековых гонений. В этом свете
армяне всегда преподносят себя как мучеников во имя Христа и этим пытаются
получить от христианских держав всякого рода преференции и привилегии. Зачастую
в этом вопросе армянской стороне потакали и продолжают потакать разные западные
церковные институты и политические круги, целью которых является
пропагандировать и поддерживать на протяжении веков «варварский» образ
мусульман и тюрков.
Но исторические свидетельства говорят
о другом. Армяне в средние века богато и вольготно жили на территории Османской
империи, Сефевидской империи, мамлюкского Египта, бабуридского Ирана, в
Туркестане, в Золотой Орде, Поволжье, на территориях Крымского ханства, и
Азербайджанских ханств. Армяне имели свои церкви, общины, кварталы, поселки и
т.д. Тюркские правители вмешивались во
внутренние дела армян только при случае жалоб, которые нередко исходили из
доносов самих же армян. То есть армянские общины в тюркских государствах имели
свое автономное управление и существование. Армянские церкви и монастыри в
тюркских государствах были освобождены от налогообложения. А причина
распространения армян не связано с их гонением, а исходит первую очередь из прозелитического
характера самого армянского народа, которым тюркские правители не
препятствовали распространения своей григорианской веры. То есть армянские церковники смогли распространить армяно-григорианскую
веру среди многих народов в разных странах мира. В этом и есть основная причина
существования множества армянских общин, а не в том, что «армян всегда гнали с
родины».
Армяне и сегодня особо не
засиживаются «на своей родине» и склонны переселятся в такие страны, где
экономическое существование отличается более качественным уровнем. То, что
армяне во всех тюркских странах имели свои церкви и общины свидетельствует о
многом. Более того имеются исторические свидетельства самих армян, где
отмечаются заботы тюркских правителей о своих христианских подданных и их
церковных институтах. Подобные свидетельства затрагивают также жизнь армян на
территории Османской Империи, где армяне спокойно переселялись по территории
государства, образовывали свои общины, колонии, строили церкви без всяких
препятствий. Для сравнения напомним, что
на территории Византийской Империи строить, армянские церкви было запрещено.
Например, первые армяно-григорианские церкви в Константинополе (Стамбуле) появились
после 1453 года, когда его взяли османские турки. И с того времени вплоть до XX века в Стамбуле было построено больше пятидесяти армянских
церквей.
Одним из армянских авторов,
описавших жизнь армян в Османской Империи, является польский, или как иногда
его называют львовский армянин Симеон Лехаци (1584-1639?). Он получил церковное
образование и в двадцатичетырехлетнем возрасте решил посетить святые места
христианства, в том числе и святые центры григорианской веры. Его путешествие
длилось 12 лет, за которое он побывал в Стамбуле, Риме, Венеции, Анатолии,
Палестине, Каире и т.д. И подробно описал свои поездки в книге, которая была им
названа «Путевые заметки». В этих заметках С. Лехаци оставил интересные
сведения о жизни мусульман, христиан и иудеев; и естественно в первую очередь
его интересовали жизнь армян, их численность, занятия и положение во всех тех
городах и селах, где ему пришлось побывать. И зачастую в его сведениях мы видим
не униженный, гонимый, мученический христианский народ, а процветающие богатые
армянские общины, на территории Турции. И если даже в его эпоху и были мученики
из-за своей религии, то это иудеи, проживающие в католической Европе, мучения,
которых отмечал в своих заметках и Симеон Лехаци. Он часто очень положительно
отзывается об османских турках, которые по пропаганде современной армянской
идеологии должны были быть злыми мучителями, гонителями невинных
христиан-армян. Более того Симеон порой очень даже не лестно отзывается о самих
армянах, проживавших в разных уголках Османской империи:
«И если
посмотреть, то от Молдавии до Стамбула и от всей Румелии до великой Венеции нет
города, села или поместья, где не было бы армянина, ибо, погрязнув в грехах
наших, мы подобно пыли рассеялись по лицу земли. Господи, помилуй нас!»
(СЛ, 37).
По сведениям самого Симеона в 1608 году, когда он
прибыл в Стамбул, в городе было 5 действующих армянских церквей. Были «также четыре-пять вардапетов, три епископа, сто, а может быть, и больше
священников, не считая иноков».
Книга Лехаци обширна интересными сведениями и,
конечно же, все эти моменты мы не будем затрагивать. Сама книга в печатном
варианте была впервые издана Н. Акиняном в 1936 году в печатном органе венской конгрегации мхитаристов.
Но рукопись, написанная курсивным
почерком и ставшая основой для этих публикаций,
хранившаяся в библиотеке Львовского университета исчезла во время второй
мировой войны. И для русского
перевода «Путевых заметок» было использовано издание Акиняна. Книга была выпущена
в 1965 году издательством «Восточная литература» АН СССР (Симеон Лехаци ПУТЕВЫЕ
ЗАМЕТКИ. Москва. 1965). Сегодня книга имеется интернете (321
стр.), и любой желающий может почерпнуть из него всю информацию. Здесь мы
затронем только некоторые моменты, для того, чтобы у читателя появилась
информация, описанная армянским автором о турках и армянах, и других этносах, проживающих
в Османской Империи, которые резко контрастируют с беспочвенными заявлениями сегодняшних
армянских агитаторов. В этом может убедиться любой читатель, ознакомившись с
результатами наблюдений Симеона Лехаци. Во время своего путешествия Симеон в
общем больше двух лет прожил в Стамбуле, и оставил сведения о христианских и
мусульманских жителей города. О последних у него имеются лестные слова:
«Говорят, что в Стамбуле есть 40 тысяч домов евреев, 40 тысяч домов
греков, 10 тысяч домов армян, а домам мусульман нет ни счета, ни числа.
Имеется 80 тысяч лавок, 30 тысяч питейных домов. [Все это], не считая мечетей,
гостиниц, вакуфов, медресе, мест сборищ, богаделен, больниц,
харчевен, кухонь, безестанов, шорных
мастерских, конюшен, площадей, бань, ханов, торговых рядов – каждый день в одном ряду идет торговля, – кофеен,
сапожных мастерских, дворцов, рынков, улиц, многолюдных и полных товаров,
бахчей, огородов, [как, например], во Вланге есть огород, больший, чем город.
Племя мусульман столь милосердно и добродетельно, что в
начале каждой улицы сооружен источник и поставлено много посуды со сладкими и
приятными напитками, да еще туда кладут лед, чтобы прохожие пили и получали
удовольствие. Точно так же
во многих безводных и безлюдных местах для путников поставлена холодная вода. Иные
же или возят ее на ослах, или носят повсюду на плечах и выкрикивают: «Из любви
к богу испейте холодной воды», и никого
не различают – ни гявуров, ни евреев. Есть у них и школы. Два раза
в день они готовят еду для больных и гостей. И не только в городах, но и в
селах, и в необитаемых местах, в горах, пещерах, лесах и пустынях построены ханы,
большие мечети, бани и водоемы. Прибывают
караваны, становятся [на привал], едят два раза, пьют холодную воду, моются в
бане и отправляются своим путем, не заплатив ни гроша.
Над реками,
большими ручьями и водами, а также болотистыми местами вознесены широкие,
большие каменные сводчатые мосты в пятьдесят, сто, а то и более пролетов,
скрепленные известью. Через них проходят люди,
вьючные животные и скот, но ни гроша [за это] не платят, на позор и
стыд лжехристианам, которые, проложив через болотистое место несколько досок
или построив деревянный мост, насильно взимают с путешественников при переходе
по две драхмы за телегу или лошадь. Ох, ох!
Так как они
очень любят молиться, то свои пять намазов не только дома, но и в
дороге никогда не пропускают, неуклонно исполняют [их] днем и ночью и лютой
зимой, на воде и снегу совершают омовение холодной водой и молятся, если даже
отстали от товарищей. Горе нам, злосчастным,
[ибо], будучи христианами, мы даже раз в день ленимся пойти в церковь, и то
идем, как в наказание. Точно так же в часы досуга мы не молимся в
церкви, как они, праведно и от души, не то что дома или в дороге. …Они
заботятся также о животных, зверях и птицах. Есть одна большая мечеть в
Карамане, та, что на площади, где в нескольких местах готовят
шашлык, и бросают его бездомным собакам и кошкам, а также воронам и другим птицам,
которые, привыкнув к этому часу, собираются стаями, чтобы поесть». (СЛ.,
49-51).
Симеон Лехаци в своих заметках почти всегда
рассказывает о количестве армян, проживающих в тех городах куда он прибывал, о
количестве их церквей, монастырей, священников, о быте проживания армян. Сам же
отмечает, что «В
какое бы место вы ни прибыли, везде встретите армян, ибо распространились,
рассеялись они по лицу земли, как пыль». Сам Симеон причину
рассеяния армян видел во «взаимной
ненависти армян, которые из-за ссор и взаимной распри рассеялись по всей
земле». В любом исходе армяне рассеялись по миру не потому, что их кто-то
гонял из засиженных мест. А потому, что они свободно передвигались по всей
территории Османской империи, оседали в выгодных местах, занимались торговлей,
ремеслом – то есть занимали в огромном государстве свою нишу, которая не только
обеспечивала их существование, но и приносила огромную прибыль и блага. По
сведениям С. Лехаци даже на берегах Эгейского и Мраморного моря появились
деревни, заселенные армянами:
«Оттуда мы
прибыли в село, именуемое Закара, где были один иерей
и тридцать домов армян. Оттуда мы вышли на ровное место, по одну сторону
которого был лес, а по другую – каменистая гора. На этой горе был высечен в
скале маленький монастырь; там был епископ из монастыря Капос в Езнка
(Эрзинджан – Э.А.) и два инока. Рядом с монастырем
были построены три новых села, [жители] – одни лишь армяне. Там
мы пробыли три дня» (СЛ, 59).
Побывав во многих городах, где большинство
населения составляли турки, Симеон обязательно отмечал благоустройство дорог,
поселений и заботливое отношение ко всему. Но, уже на территории Балкан он
жалуется на опасность пути, где орудовали разные шайки разбойников. А
переступив османскую границу с католической Европой, Симеон начинает жаловаться
на притеснения со стороны местных уполномоченных органов. Вначале уже на
границе их задерживают христианские гвардейцы и запирают с другими христианами
на сорок дней в назарет (надзирательная
тюрьма), обращаясь с ними грубо. В Европе он иногда упоминает некоторых
священников – бывших армян, сменивших веру на католичество. Их Симеон называет
вероотступниками, но при этом восхищается великолепием католических соборов и
церквей. Упоминая жителей Венеции, он упоминает еще о 40 тысяч блудниц.
Некоторые из этих блудниц были настолько богаты, что «раскаявшись в своих
грехах» могли поострить монастырь из чистого мрамора:
«[Там] живут такие богатые блудницы, что одна блудница,
раскаявшись в грехах и злых делах своих, построила в двух милях от города, в
море, монастырь из одного только мрамора, собрала девушек и вступила с ними в
него, чтобы служить богу. И по сей день существует этот монастырь,
который мы видели своими глазами. Сказали, что на строительство его пошло 50
тысяч флоринов и еще 50 тысяч [она] оставила в вакуф монастырю, чтобы,
сколько ни будет монахинь, ели и пили на эти [средства]» (СЛ, 76).
Отмечает он около Венеции армянский монастырь
святого Геворга, где хоронили армян. По его сведениям: «На их (венецианцев) галерах было много
мусульман, янычар, сипахов, заимов и других; сбрив им бороды и все [волосы],
их попарно заковывали.»
(СЛ, 77-78). Некоторые из этих мусульман могли освободиться, приняв
христианскую веру и ревностно служа. Об одном таком турке Симеон упоминает в
известном месте паломничества недалеко от Рима:
«…Это такое
известное место паломничества, что ежедневно сюда прибывает пять - шесть тысяч
паломников. Из-за многолюдной толпы днем туда войти
нельзя. Там был один привратник, который знал турецкий язык; увидев нас, он
спустился к нам и говорит: «О земляки, не беспокойтесь, я вас проведу ночью, ибо
сейчас из-за толпы невозможно войти». Обрадовавшись, мы спросили: «Кто ты и
откуда?» – «Я из Хайсары (Кесария – Э. А.), – ответил он, – был мусульманином, суннитом
и чаушем; попав в плен,
я познал истинного бога и, крестившись, стал христианином. Уже сорок лет,
как я служу этому святому храму, и далее буду [служить]; имею трех сыновей –
священников». Когда наступил вечер, он с большими предосторожностями ввел нас в
часовню…»
Симеон о католиках, которых именует франками, об
их богобоязненности, добронравии, чуткости и об их отношении к армянам
отзывается хорошо, но при этом не забывает хулить своих армян, злоупотребляющих
добротой католиков:
«Франки
папской страны очень богобоязненны и робки, гостеприимны и милосердны, смиренны
и покорны: они особенно ликуют и радуются, когда видят армянина, обнимают и
целуют, проявляя большую любовь и милость. Однако наш
народ очень нехороший и недружный, [армяне] не любят [друг друга] и много
бродяжничают и, куда бы ни прибыли, показывают себя с плохой стороны. У них
такой злой нрав, что двое в одном месте и дня не могут пробыть друг с другом, и
это не только миряне, но и духовные. Когда они ссорятся, то не ограничиваются
тем, что скажут одно-два слова и умолкнут, но [пререкаются] с утра до вечера. При этом попрекают друг друга мужеложеством
и говорят такие оскорбления, омерзительные слова, речи и ругательства, что
слушателю становится противно; и все это не на армянском языке, которого
чужеземцы не знают и не понимают, а на таком языке, который понятен всем людям.
Из-за этих ссор и [взаимной] ненависти рассеялись [армяне] и пали в глазах
всех народов. Поэтому во всех городах этой страны отменили [выдачу]
обедов, питья, матрасов, одеял и т. д., однако [армянские] дома и часовни пока
остаются.
Нам сказали, что в странноприимный дом в Венеции ежегодно доставляли
две-три бочки вина и каждую неделю выдавали [в качестве] пособия хлеб, мясо,
даже соль и уксус, а также деньги. Армяне же ели,
пили много вина, пьянели, так как вино в тех странах крепкое – семи, девяти,
десятилетней и большей давности, – ссорились, дрались и убивали друг друга,
а также совершали много других дурных поступков. Войдя туда, они больше не
желали уходить, пока сторожа не выбрасывали их вон. Так, опозорившись и
потеряв уважение других народов, они ненавидели и не желали [видеть] друг друга.
Одних захватывали [врасплох] с блудницами, других – с мальчиками, а иных – за
другими неправедными делами.
Одни добровольно стали вероотступниками, другие –
разбойниками, а остальные – еще кем-нибудь. Так, в наше время, четверо
мужчин и одна женщина, [подобная] Иезавели (III
Царств., 16, 31; Откров., 2, 20) и Иродиаде (Матф.,
14, 1, 12), из Урфы, объединившись шли на поклонение св. Иакову. И так
как этот народ (т.е. франки) очень почитает
богоматерь, то каждый из них повесил себе на шею образ богоматери, с именем
которой они бродили и просили милостыню, чтобы побольше собрать. По дороге они встретились с всадником и дали ему поцеловать
образ, который он, прижав к груди, поцеловал. Увидев, что это армяне, он достал
большой кошелек и дал им один куруш, а кошель был полон. Увидели это
армяне, и вселился в них сатана, а злая женщина еще более подстрекала их к
злодеянию, как Ева Адама.
Набросившись сзади, они свалили его с лошади и,
оттащив немного от дороги, зарезали своего невинного благодетеля, как Каин Авеля.
Бросив его полумертвым, они пустили лошадь в поле, а сами бежали. Меж
тем он тяжко хрипел; проходившие по дороге [люди] услышали голос и разыскали
[его], покуда он еще дышал. Спросили мол, кто это совершил. Он же объяснял
жестами и [рукой] показывал на тюрбан. Поняв
его и бросившись на поиски, они разыскали их, ибо в той стране никто, кроме
армян, не обматывает голову тюрбаном, и доставили к судье города. Когда их
стали пытать, они признались, после чего всех четверых повесили, а нечестивую
женщину трижды колесовали, а [затем], связав позади руки, подвесили, так что
локти у нее вышли из сочленений, [однако] она все-таки не призналась и не
приняла [вины]; тогда ее отпустили. Встретив ее в Венеции, мы спросили [об этом
деле], она сказала, что не имеет вины. Из-за таких
гнусных дел армяне были отвергнуты и пали в глазах [всех]» (СЛ,
83-85).
Побывал Симеон также в Риме на аудиенции Папы и
оставил интересный рассказ об этой встрече, где имеется рассказ об армянском
священнике – посланнике Эчмиадзинского католикоса Мелхиседа:
«Вардапет
подошел и поцеловал ногу [папы], ибо руку не полагалось, [ее целовали] только
короли. От окружающего великолепия и грозного величия, а также от смущения нас
охватили [такой] страх и дрожь, что на наших лицах выступил пот. Папа спросил,
откуда [мы] прибыли и каково армянам под рукой неверных. А он (вардапет) ответил: «Я
приехал из святого Эчмиадзина, от горы Арарат. Вашими молитвами, святой отец,
армянам хорошо». – «Жив ли
католикос Мелкисед?» – спросил папа. «Да, жив твоим благоволением», –
ответил он (вардапет) и подал ему письмо, два руна, один ковер,
крестообразную пуговицу для филона,
[оправленную] пятьюдесятью алмазами и на пять драхм противоядия. Взяв
письмо, он отказался от подарков, говоря: «Не подобает нам [выражать] такими
дарами взаимную любовь». Вардапет поблагодарил
и пошел, но [подарков] не взял. А он (папа) послал вслед [людей] и наказал
убедить вардапета, но вардапет опять послал [подарки], говоря: «Почему не принимает? Ужель не
понравились или не достойны его, ибо ничтожны наши небольшие дары?» Тогда он с
трудом принял крест, а противоядие и остальное отослал обратно» (СЛ,
91-92).
Здесь интересным фактом является то, что армянам,
проживающим по замечанию папы римского «под рукой неверных», а конкретно в Сефевидской
державе – в еще одном мусульманском тюркском государстве жилось хорошо, о чем по
свидетельству Симеона в 1612 году твердил перед папой армянский вардапет
Закарий Ванеци прибывший из Эчмиадзина. Но этот вардапет Закарий после
уличается в какой-то позорной истории, после чего покинул Рим. Об этом Симеон
упоминает в завуалированном виде:
«Спустя
семь месяцев с вардапетом Закарией и его иноком случился большой позор
и недоразумение из-за одной бесстыдной и распутной женщины, которая
сопровождала их, называя себя девой и монахиней, пока злая молва об этом не
достигла ушей папы, который приказал им в тот же день покинуть Рим; это было на
вербной неделе. Духовному владыке Мелкиседу написали письмо, ибо он (вардапет
Закария) был прислан им, и [послали в дар] две парчовые ризы со всеми их
принадлежностями, митру, а также маленький золотой крест с кусочком от распятия
в середине и на душу по 200 марчилей для расходов. Так Закария,
который должен был удостоиться больших почестей и подарков от папы и кардиналов
и увидеть пасхальные [празднества], лишился всего и был удален. Меж тем все
люди из-за пасхи приезжают в Рим, ибо на пасху бывают большие торжества и
показывают все кости и мощи святых и страсти Христовы. Незадолго до пасхи он выехал
и отправился [обратно]» (СЛ, 143).
Как бы
прелестно не отзывался о католиках, Симеон не забывает также упомянуть о
мучениях евреев, которые подвергались всяким истязаниям и унижениям от рук
католиков. Например, как перед пасхой в страстный четверг евреи в Риме
пытаются запереться в своих домах, хотя это их не спасает:
«В эту
неделю несчастные евреи нигде не показываются, но тщательно скрываются и
запираются по домам и даже ставят перед дверьми воинов-стражников из страха и
ужаса перед христианами. Впрочем, и это их не спасает, ибо они терпят большой
вред от студентов, то есть сохта. Собираются много [студентов],
которые идут по улицам, площадям и домам евреев, окружают их и причиняют много
вреда, у одних [евреев] выбивая двери, у других [разрушая] дома; у иных
разбивают окна; кого находят, мучают, грабят, а прочих убивают. Этот обычай
мстить за Христа, как [это делали] некогда императоры Юстиан, Тиберий, Тит и
Веспасиан, идет у римлян от их предков. Так как их много, они никого не
боятся и делают, что захотят» (СЛ, 136).
Продолжение следует
1 коммент. :
спасибо за такую большую статью .
Reply