Основы «истории» хайев. Украденные имена чужих царей

7/13/2013   Армения , Армянский терроризм и фальсификации

1news.az

Основы «истории» хайев. Украденные имена чужих царей: Оронт и Оронтиды

Начнём с несокрушимого и бесспорного факта. За 3000 с лишним лет, за долгие века до Рождества Христова и после него, ни в одном из разноязыких древних источников, содержащих информацию об истории Малой Азии, не был упомянут этноним «хай».

Примечание:

-этноним- название народа, племени, этнической общности;эндоэтноним- самоназвание народа;экзоэтноним- название народа, используемое в отношении него другими народами (греки -экзоэтноним; самоназвание греков «эллины» -эндоэтноним).

- «хай» - эндоэтноним, т.е. подлинное наименование народа, скрытое под названием «армяне».

Однако, игнорируя эту неопровержимую истину, вот уже около 300 лет лидеры хайского народа с маниакальным упорством пытаются провозгласить своей собственностью все необъятные просторы высокогорий малоазиатского региона.

Попытки мифотворцев хайского национализма компенсировать полное отсутствие в древних источниках какой-либо информации о хаях путем искусственного внедрения названия «хаяса» (якобы, страны хайев) в историю Малой Азии - не более чем фантазии, порожденные нездоровым стремлением выдавать желаемое за действительное.

Настойчивое стремление внедрить свое самоназвание в историю региона было порождено очевидным несоответствием между мифами о вымышленном образе Хайка (якобы, прародителе хаев и правнуке самого Ноя), и фактом отсутствия какой-либо информации о народе «хай» на протяжении тысячелетий, в то время как древние источники упоминают самоназвания всех коренных этносов Малой Азии.

В предыдущих публикациях, затрагивавших вопросы древней истории региона, неоднократно упоминалось, что происходившие здесь события, начиная с древнейших времен достаточно полно, а порой и очень детально, освещались в исторических документах и текстах различного происхождения. Поскольку не все читатели осведомлены относительно языкового богатства и разнообразия видов письма, существовавших в далеком прошлом на пространстве Малой Азии, в настоящей статье впервые приводится несколько примеров наиболее распространенных письменных систем, широко использовавшихся в регионе.

Приведенные здесь образцы помогут читателю представить, насколько насыщенным на самом деле было информационное поле древнего мира на всем его историческом протяжении. Основательно разработанные буквенно-знаковые системы открывали практически неограниченные возможности для свободной записи информации любого характера. При этом необходимо отметить, что письменность активно развивалась, распространялась и обретала функции устойчивого и повсеместно применяемого способа передачи и хранения информации, как правило, в пространстве государственных образований. Поэтому, абсолютно закономерно, что приведенные здесь примеры письменных традиций, представляют собой существенную функциональную характеристику древних государств региона Малой Азии и Ближнего Востока.

Для правильного понимания этно-социальной картины малоазиатского региона в далеком прошлом необходимо помнить, что, будучи специфичной характеристикой обширных государственных формаций, различные системы письма возникали и развивались изначально на определенном этническом субстрате. Например, присутствие греческой письменности с древнейших времен на пространстве Малой Азии - это наследие греческой государственности, влияние которой сохранялось в регионе на протяжении долгого исторического периода. При этом известно, что в пределах греческого влияния находились многие народы и царства, так же активно использовавшие греческую письменность. Но греческая письменность является порождением Эллады - т.е. создателями алфавита были древние эллины, представители вполне определенного этноса. Поэтому не случайно, что, рассматривая письменность, как один из существенных параметров древних цивилизаций, исследователи учитывают так же этническую природу носителей письменности. Так, например, та же греческая письменность рассматривается, как одна из важнейших характеристик эллинистической культуры в регионе Малой Азии.

Сказанное в полной мере относится и ко всем другим письменным традициям, некогда широко распространенным на данной территории - ассирийской, вавилонской, еврейской, арамейской, персидской. Именно из этих ресурсов переписывалась информация на хайский язык (без указания первоисточника, создавая впечатление автономности хайского текста).Но, несмотря на то, что современные энциклопедические и прочие издания, наряду с исходным прочтением древних названий, имен или топонимов приводят так же и их хайские версии - последние не обладают статусом первичных ссылок, поскольку они возникли в процессе переводов древнегреческих, еврейских, арамейско-сирийских и персидских первоисточников.

Колоссальная база данных, накопленная усилиями ученых различных стран, составлена из несметного числа письменных свидетельств древних народов, с переменным успехом господствовавших на малоазиатском пространстве. И эта база данных не оставляет никаких сомнений в том, чтодревняя история Малой Азии не содержит никаких следов не только социальных формаций, которые хотя бы отдаленно можно было бы соотнести с хайским этносом, но даже следов присутствия подобного этноса в регионе,какие бы мифологические сочинения ни изобретались идеологами хайского национализма.

За много веков до новой эры письменные традиции Малой Азии несчетное количество раз упоминали как самоназвания, так и экзоэтнонимы народов, проживавших и проживающих в регионе по настоящее время - курдов и евреев, сирийцев и арамейцев, скифов и парфян, греков и персов. Но если «историография» (в основе которой нет ничего, кроме доморощенных мифов) продолжает упрямо настаивать на том, что народ «хай» проживал и царствовал в регионе по меньшей мере 3500 лет - должно же было остаться хоть какое-то упоминание о «хайском царствовании» в письменном наследии народов малоазийского региона! Народов, на протяжении тысячелетий действительно и проживавших, и царствовавших, и развивавших здесь государственные и письменные традиции. Однако ни в одном из древних образцов богатейшей разноязыкой письменности за весь упомянутый период истории ни разу не приводится название «хай», с которым сегоднянеадекватно соотносят слово, использовавшееся греками, как общее определение для всего населения высокогорья Малой Азии - «арменийцы» («горцы»).

Если хайи (как утверждают сочинители мифической «истории») доминировали в регионе настолько, что ими были представлены правящие династии, воинская элита, огромные армейские подразделения и почти все население Анатолийского плато и Иранского нагорья - почему же в письменных источниках древнего мира не сохранилось ни имени этого народа, ни единого отрывка хайской речи, записанной на богатом материале письменных систем региона. Предположим, что «доминирующие» хаи не имели собственного алфавита и использовали чужие письменные знаки. Но и в этом случае, неужели за многие века «царствования» хайев (на чём настаивают сочинители мифов) они ни разу не черкнули пары строк на родном языке, используя персидский, еврейский или греческий алфавиты. Почему за сотни лет исследований богатейших архивов малоазийской и ближневосточной истории человечества не было ни одного случая, когда прочтение древних письменных источников раскрыло хотя бы фрагмент хайской речи? Ответ очевиден - древняя история высокогорий Малой Азии и Иранского нагорья не сохранила упоминаний о хаях потому, что она не знала такого народа.

Упоминание названий коренных этносов в древнегреческих источниках, повествующих о правителях различных царств (иранцев, маннейцев, мидийцев, персов, парфян) свидетельствует о том, что греческие историки и летописцы не только были хорошо осведомлены относительно этнической природы правящих семейств, но и считали нужным отразить эту информацию в своих трудах. В чем же причина того, что говоря об «арменийцах» - многонациональном населении горной области в восточной Анатолии, которую персы называли «'Ар-ми-и-на» (Верхняя Манна/Минни), а греки «'Armenie» (высокогорье/горная страна) - греки ни разу не упоминают этноним «хай»? Резонно предположить, что это объясняется или его отсутствием или же тем, что его роль в политической жизни региона была настолько ничтожной, что не заслужила никакой индикации в летописях.

Как же в условиях подобной информационной пустоты возникли легенды о «древней» истории хаев, если в реальной истории Малой Азии нет тому никаких доказательств? Ведь мифы - неподходящий материал для построения чего-то, что было бы хоть немного устойчивее субстанции призрака.

Но дело в том, что сочинительство опиралось вовсе не на базу строго научного анализа достоверной исторической информации. Идеи сочинительства были навеяны ветрами политической атмосферы, сформировавшейся к концу 17-го и началу 18-го века, когда в отношениях европейских стран и России, несмотря на соперничество имперских амбиций все же возникли первые ростки общей долгосрочной стратегии по разрушению мощнейшей мусульманской державы Старого Света - Османской Империи.

К началу 18-го века геополитические интересы Царской России уже выдвинули на передний план в качестве приоритетных политических задач колонизацию Кавказа и Закавказья, а так же вытеснение Османской Империи из Причерноморья, восточной Анатолии и Балкан. В этот период в русле геополитических интересов Росси и европейских стран, возникла необходимость определенной идеологической подготовки, для идейного обоснования и оправдания грядущих кровопролитных войн, конечной целью которых было уничтожение Турецкого государства. Поскольку все европейские страны и Россия были представлены в основном христианскими конфессиями, важнейшим пунктом идеологической подготовки стала разработка образов «угнетенных христианских народов». Формировалась атмосфера, в которой сочинительство вокруг «истории» хайев обретало под ногами пусть не научную, но по-своему надёжную политическую почву.

Вовсе не случайно, что именно в это время, на острове Св. Лазаря недалеко от Венеции, с 1717 года при Католической церкви была основано общество хайских монахов, так называемых «мхитаристов», денно и нощно трудившихся над переписыванием древних письменных источников и сочинением «национальной» истории хаев. В переводах новоявленных «трудов» на европейские языки исконный этноним «хай» стал заменяться названием «армяне». Этот незначительный, на первый взгляд, подлог на самом деле был тем самым скрытым источником, который со временем перерос в мутный поток претензий и заявлений о правах собственности на территории, называвшиеся в древнегреческих источниках «'Armenie» (высокогорье), т.е. на значительную часть Анатолийского плато в пределах Турецкой державы.

Деятельность «мхитаристов» по претворению в жизнь идейно-политического заказа о сотворении искусственной истории была так же не случайно запланирована и возглавлена Ватиканом, штаб-квартирой католического мира. Участие в руководстве сильнейшего религиозного центра христианского мира было закономерным, поскольку исполнителями идеологической программы должны были стать хайские церковники, представлявшие просвещенную элиту своего народа и владевшие древними языками региона (греческим, персидским, арамейским), на которых были написаны используемые в целях фальсификации письменные источники. К тому же они обладали практически неограниченной властью и влиянием среди своих соплеменников, в общинах которых предстояло распространять новые учения о «древней истории» хаев и подготавливать идейную почву грядущим мятежам, террору и кровопролитиям внутри Османской державы под лозунгами «возрождения Великого Хаястана».

Уместно отметить, что лидеры хайского народа, некогда вовлеченного в христианское пространство и расселившегося по региону местечковыми анклавами, к этому времени уже продемонстрировали всему миру свою готовность к подрывным действиям, например, внутри мусульманской Персии, способствуя распаду древней империи. Этот пример, несомненно, придавал уверенности в успехе «дальновидным» политикам в их планах по созданию подпольных организаций и вооруженных отрядов на базе хайских анклавов Турции. Предполагалось, что террористическая деятельность этих организаций внутри страны будет постепенно нарастать в зонах компактного проживания хаев, расшатывая турецкое государство изнутри. Эта тема уже освещалась на страницах 1news.az, и вероятно, еще будет освещаться. Но в настоящей статье речь пойдет о фальсификации, вышедшей из под пера сочинителей в виде списка «хайских царей» и составленного из имен древних правителей различных народов региона.

Базовой идеей фальсификации, как уже было отмечено, стало соотнесение этнического самоназвания «хай» с древнегреческим определением «'Armenioisi» - «арменийцы», использовавшимся в отношении всего многонационального населения Малоазиатского высокогорья (аналогично выражениям «кавказцы» или «европейцы»). В основе древнегреческого выражения «арменийцы» ('Armenioisi) лежало определение «высокогорье» ('Armenie), о котором подробнее говорилось в предыдущих публикациях.

Царства, исторически создававшиеся и управлявшиеся древнейшими автохтонами региона - арамейцами, иранцами, персами, греками, парфянами - переписывались на страницы новоявленных «произведений» как хайские. Зачатие мифа «древнейшего» народа происходило довольно грубо и бесхитростно - все упоминания «Армении» и «арменийцев» в греческих и латинских первоисточниках просто трансформировались в хайских переводах в «Хаястан» и «хай», создавая иллюзию тождественности этих, в действительности совершенно разных, понятий.

Одним из продуктов неустанных «трудов» по намеренному искажению истории стал феноменальный список хайских правителей, царей и царских династий. Феноменальность заключалась, прежде всего, в том, что методика создания списка была поистине беспрецедентной - это было откровенное присвоение древней истории других народов, лидеры или известные личности которых попросту объявлялись хаями. И первым в этом ряду оказалось имя легендарного иранского правителя, носившего, согласно древним письменным источникам, имя Арунд или Аранди. В греческой традиции имя правителя приняло эллинизированную форму Оронт (Оронтес).

Перекочевав в хайские переводы из древнегреческих и персидских текстов, имя обрело хаезированное звучание «Ерванд» и было поставлено во главе прочих имен, бесцеремонно вырванных из контекста древних письменных источников других народов региона и собранных в вымышленном списке правителей, который должен был произвести впечатление о якобы имевшей место в далеком прошлом государственности хайев.

Чтобы читатель мог лучше представить, насколько неоднозначна информация про Аранди/Оронта, приведем еще несколько примеров написания и прочтения его имени, сохранившихся в различных древних источниках. Вариации, представленные в древнегреческих текстах в отношении данного персонажа, имеют заметно различающиеся прочтения, например, «'Aratos», «'Artapanos», «'Artaontes», «'Oriandres». Но, как известно, греческая транскрипция почти всегда искажала исходное звучание аборигенных имен и наименований, попадавших в исторические хроники эллинов, что, несомненно, имело место и в случае с именем основателя династии Оронтидов. Греческие искажение могли быть внесены в различные версии первичного звучания имени: в иранское «Арунди/Ауруант», персидское «Ерду-нури» и хиттитское «Арнуванда».

Наряду с неопределенностью относительно подлинного имени легендарного основателя династии не существует так же окончательного и всеми признанного мнения о его национальности. Однако большинство исследователей древней истории Ближнего Востока и Малой Азии склоняются к тому, что Аранди/Оронт по происхождению был иранцем. Здесь необходимо напомнить читателю о том, что,понятия Иран и Персия на самом деле разнятся и сегодняшнее государство Иран далеко не тоже самое, что древнее определение «Иран/Арран». Это интересная тема заслуживает отдельного разговора, но в рамках данной статьи отметим, что родословная иранца Аранди/Оронта могла быть связана с различными народами, некогда создавшими здесь царства и империи.

Так, например, существует мнение, что корни предков иранца Аранди могли происходить из Маннейского царства, где имена правителей, названия населявших его народов, географических областей и территорий имеют вполне отчетливую тюркскую этимологию. (Вопреки табу, наложенного «индоевропейской» школой на анализ с позиций тюркской фонетики).

Некоторые исследователи считают, что генетическая линия правителя брала свои истоки из древнего региона Бактрии, находившейся на территории современных Узбекистана и Туркмении и так же входившей в пределы империй, возникавших на огромном географическом пространстве древнего региона Иран/Арран. Ведь Аранди/Оронт, о котором идет речь (самый первый из Оронтов), правивший в 475 г д.н.э., упоминается в летописях греков еще и как «Оронт Бактрийский».

Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что отцом Аранди/Оронта был правитель 'Гидарн ΙΙ (сын 'Гидарна Ι), которого греческая хроника называет «'Гидарн Персидский», а знаменитая Бехистунская надпись царя Дария упоминает его деда, 'Гидарна Ι, как «'Гидарн перс». Естественно, что сын и внук персов, будет считаться персом. Но совершенно очевидно, что во всех перечисленных случаях не может быть и речи о том, что Аранди имел какое-либо отношении к хаям.

Однако для более углубленного взгляда на его происхождение необходимо остановиться подробнее на значении слова «сатрап», поскольку Аранди/Оронт занимал должность «сатрапа» - т.е. наместника, назначенного имперской властью управлять одной из провинций империи Агаман (Агаманидов), носившей название «'Ар-ми-и-на» (верхняя Минни/Манна).

Принято считать, что вошедшие некогда в широкое употребление греческие слова«satrapeia» (имперская провинция) и «satrap» (правитель провинции), происходит от старо-персидского«hsha-cha-pā-van» (защитник государства). Сравнение выглядит натянутым и к тому же является искусственной реконструкцией (в древних источниках оно не встречается), призванной объяснить происхождение греческого термина, явно заимствованного из древнеиранской практики управления обширными территориями. Эта практика была впервые введена в употребление во времена экспансии Мидийского царства, но активное применение наместничества началось со становлением и расширением одной из величайших империй древнего мира - империи, созданной царской династией Агаман (в западной традиции - Агаманиды), к которой принадлежали такие знаменитые цари как Кир, Дарий и Ксеркс. Однако особый интерес в контексте данной статьи представляет то, что назначение наместников на провинциальные престолы происходило по наследственному принципу. На трон наместника мог взойти только человек, считавшийся потомком (т.е. кровным наследником) великих царей империи. Наместники были продолжателями генетической линии, берущей начало от самого легендарного Агамана (9 век д.н.э.) - основателя династии,т.е. были такими же Агаманами (Агаманидами), из великого дома Агаман, как и сами великие цари, направлявшие их на царство в ту или иную провинцию.

В официальной истории укрепилось мнение, что греческое определение «сатрап» означает «наместник»/«наместный правитель» и ничего более. Но ведь для данного понятия в древнегреческих источниках использовалось другое слово - «hiparhos» ('ипархос) - именно в значении «наместник». В таком случае, каково же было истинное смысловое содержание слова «satrap»? Не несет ли оно в себе иной, более глубокой и важной информации (ведь речь идет о царевичах - столпах имперской власти!)?

За основу в нашем объяснении берется существенное исходное положение о происхождении самого наместного правителя - а именно то, что он является потомком и кровной родней главы империи или шаха и принадлежит к его семейству. «Шах» -древнейший титул, обозначавший высшую царскую власть, который носили все великие правители империи Агаманидов. «Потомок шаха» - важнейший элемент титулования вице-правителя имперской провинции, генетическая печать носителей царской крови, выдающая права на обладание престолом.Секрет происхождения титула лежит в древнем, как сам регион, взаимодействии двух величайших этносов, продолжающийся и поныне - тюрков и парсов. Он является воплощением взаимопроникновения культур, в котором формировался сплав общих традиций и понятных для всех определений. Наместники, на наш взгляд, несли перед своими именами фундаментально важное титульное звание, буквально означавшее «потомок царя»/«потомок шаха» - и звучавшее как «şahtörem» или «şahtöreb» (m/b - фонемы, заменяющие друг друга в речевых вариациях). Тюркский корень «törem» в этом титуле буквально означает «потомок».

На наш взгляд «şahtörem / şаhtöreb» и есть вероятный первоисточник эллинизированной версии «satrap». Помимо более органичного и очевидного созвучия этих слов, ключевое значение имеет то, что слово «şаhtöreb» несет в себе сущностную информацию о происхождении титула. Греческая версия сохранила звучание лишь с небольшим искажением и это так же объяснимо. Дело в том, что греки достаточно тесно взаимодействовали с сатрапиями и правителями сатрапий, активно используя термин в письменных источниках (вероятно, еще более активно в разговорной речи), чтобы правильно воспринимать его оригинальное звучание и в написании воспроизводить его в виде, близком к исходному. Трудно поверить, что при таком активном взаимодействии культур греческое слово «satrap» может быть эллинизированной формой столь резко отличающейся от него реконструкции в виде предполагаемого старо-персидского словосочетания«hsha-cha-pā-van».

Необходимо отметить так же, что все великие правители, начиная от самого легендарного основателя династии Агамана, были по традиции обладателями гаремов, имели многочисленных жен и многочисленное потомство. Все потомки царей и потомки потомков их несли на себе титул «царевичей», дававший генетическое право взойти на престол, при возникновении соответствующих условий. И они занимали эти престолы - в провинциях растущей империи. Так устанавливалась семейственная династическая власть на громадном пространстве от Индии на востоке до Греции на западе (изображение 5). Поэтому смысловое содержание греческого слова«satrap», было, вероятно, шире понятия «наместник» и означало «правитель царской крови» или «правитель из семейства шаха».

Исторические источники позволяют достаточно отчетливо проследить родословную Аранди/Оронта как минимум на два-три поколения до него. Его отцом был 'Гидарн II (вероятно, от тюрк. iHid-ärän - храбрец, вождь, буквально «герой из героев»), прославившийся в истории тем, что он командовал элитным 10000-м корпусом «бессмертных» в армии знаменитого царя Ксеркса (480 гг. д.н.э.), когда империя Агаманов вела войну с Грецией. Во время сражения при Фермопилах в Греции «бессмертные» под предводительством 'Гидарна II совершили стремительный ночной переход через горы и нанесли грекам решающий сокрушительный удар с тыла. (Это исторический факт, в отличии от легенды о трехстах спартанцах, якобы, сдерживавших миллионную армию Ксеркса в узком горном проходе. Историки установили, что вся армия Ксеркса, участвовавшая в греческом походе, едва ли достигала численности в 50 тысяч человек, причем часть этого войска оставалась на кораблях и не была вовлечена в боевые действиях на суше).

Споры о том, являлся ли 'Гидарн II сатрапом все еще продолжаются, но достоверно известно, что он был назначен «начальником всех прибрежных народов Азии», а «отец истории» Геродот называет его «'ипархоc» - наместник царя. Владычество на столь огромном пространстве (территория всего Средиземноморского побережья Малой Азии) с полномочиями наместника вполне соответствует статусу сатрапа, который, как было отмечено выше, доверялся человеку, происходящему из семейства Агаман.

О принадлежности 'Гидарна II к династии, свидетельствует то, что его отец 'Гидарн I был сатрапом Мидии - важнейшей провинции, занимавшей центральное положение в империи (конец 6-го начало 5-го века д.н.э.). Но имя 'Гидарна I известно в истории прежде всего в связи с тем, что он был одним из семи знатных персон, защитивших интересы правящей династии, когда некий «маги» (советник по религиозным и политическим вопросам) по имени Гаумата предпринял попытку узурпировать центральную власть и завладеть имперским троном, не являясь при этом членом семейства Агаман. Гаумате удалось продержаться у власти примерно около полугода именно потому, что он выдавал себя за царевича династии Агаман - за убитого сына великого царя Кира, по имени Бардия. Объединив усилия, семеро преданных семейству человек со своими дружинами помогли царю Дарию I уничтожить заговорщиков, убить самозванца Гаумату и взойти на престол, восстановив законную власть династии Агаман (521 г. д.н.э.). В одной из строк известной Бехистунской надписи Дарий I говорит: «Царство, которое было отнято у нашего рода, я вернул, восстановил его в прежнем виде».

Самоотверженная поддержка царя Дария I и последующее назначение на должность сатрапа главнейшей из провинций империи - Мидии - указывает на то, что 'Гидарн I так же принадлежал к великому дому Агаман. Следовательно, к фамильной линии относились и его сын 'Гидарн II и его внук Аранди/Оронт (сын 'Гидарна II). Это самый первый из Оронтов в семействе Агаман, который и считается основателем династии Оронтидов (одной из ветвей династии Агаман), хотя запутавшаяся в собственных выдумках хайская «историография» ставит во главу «царей Хаястана» не его, а Аранди/Оронта I (о причинах чуть ниже).

То, что первый из Аранди/Оронтов (475 г д.н.э.), будучи принцем крови, был назначен сатрапом Бактрии, подтверждается греческими источниками, называющими его Оронт Бактрийский. Об этом свидетельствует так же и то, что прозвище «Бактрийский» носил и его сын Ардишир (450 г д.н.э.), по всей вероятности родившийся в Бактрии во времена правления отца. Возмужав, Ардишир так же взошел на престол сатрапа, но уже Гиркании, гористой области к югу и востоку от Каспийского моря, хотя при этом все еще упоминался, как «Бактрийский».

И, наконец, продолжателем традиции «потомков шаха», сатрапов, управлявших провинциями империи, построенной трудами царского семейства, становится один из праправнуков Агамана, сын Ардишира (сатрапа Гиркании) - Аранди/Оронт I. Именно его сочинители «древней истории» хаев поставили во главу искусственного списка хайских царей, заявляя, что Оронтиды - первая, исторически засвидетельствованная династия хайских царей. Резонно спросить - почему? Ответ довольно прост - потому что в 401 г д.н.э. персидский принц Аранди/Оронт I был назначен своим далеким (но кровным) родственником царем Артаксерксом II на должность сатрапа области, носившей в Бехистунских записях царя Дария I название «'Ар-ми-и-на» (верхняя Минни/Манна), и которую греки называли «'Armenie» (горная страна). Ему не повезло оказаться сатрапом той области, которую через полторы тысячи лет попытаются приватизировать националисты народности «хай» и которым позарез будут нужны имена правивших здесь царственных особ, для сочинения списков хайских царей.

О том, что Аранди/Оронт I был продолжателем генетической линии персидского рода Агаман, свидетельствует и его женитьба на дочери царя Артаксеркса II. Такое было возможно только при условии, что он, несомненно, принадлежал к царскому дому Агаман (смешение крови не допускалось - царевич женился на царевне). Могут ли быть сомнения относительно того, что и дети, рожденные от этого брака, так же оставались персами, которые носили в своих жилах кровь династии Агаман.

История царствования сатрапов, «принцев крови» из великой персидской династии, на долю которых выпало быть правителями провинции «'Ар-ми-и-на»/«'Армение», сама по себе очень интересная тема для обсуждения. Но в рамках данной статьи важно отметить, чтони Аранди/Оронт I (поставленный фальсификаторами во главу выдуманного списка хайких царей), ни его предшественники, ни основанная им династия, не имеют никакого отношения к хаям.

Заблуждение, в которое хайская «историография» ввела свой народ, насаждая убеждение, что правители чужих народов были хаями и царями хаев, поистине бездонно. Наложив на карту Малой Азии своеобразное лекало домашней заготовки, сочинители «истории» заносили в список хайких царей любое имя, попадавшее в вырез кустарно изготовленного трафарета. Горе тем правителям, которые имели несчастье быть сатрапами или наместниками в регионе Анатолийского плато - независимо от этнического происхождения и династической принадлежности их имена оказывались заключенными в вымышленном списке, а национальность изменялась на «хай». Именно так, заменяя методы научного анализа на грубые приёмы «прокрустова ложа», был состряпан пакет из царских имен, с кровью вырванных из контекста региональной истории в угоду националистической идеи о «Великом Хаястане».

В заключении хотелось бы обратить внимание читателей на облик самого правителя сатрапии. История донесла до нас изображение Аранди/Оронта I.

На золотой монете, хранящейся в Национальной Библиотеке в Париже и датируемой 362 годом д.н.э. изображен четкий портретный профиль сатрапа провинции «'Ар-ми-и-ни» (верхняя Минни/Манна). Производство золотых монет с профилем Аранди/Оронта I было налажено в Ионии на западе Малой Азии при его жизни. Схожесть изображения с оригиналом являлось главнейшим требованием - правитель должен был быть узнаваем, ведь золотые монеты были символом именно его власти и ничьей другой. Поэтому можно с уверенностью сказать, что четкий профиль на монете передает нам его реальный облик.

Присмотримся к нему внимательнее. Особенностью портрета на монете, хорошо видимой невооруженным взглядом, является большое расстояние от переносицы до затылка. Оно достаточно велико, чтобы предположить, что глава персидской сатрапии был обладателем округлого черепа, который вполне можно отнести к долихокефалным (продолговатым).

Но, как известно, выраженным этническим краниальным (черепным) признаком хаев является брахицефалия (короткоголовость) с заметным уплощением затылочной кости, что является причиной характерного внешнего вида. Таким образом, помимо сказанного выше, можно прийти к заключению, что профильное изображение Аранди/Оронта отчетливо свидетельствует о том, что он не принадлежал к хайскому этнотипу.

Но можно задаться и ещё одним интересным вопросом. Случайно ли, что сатрап империи из семейства Агаман, родом из региона древнего Маннейского царства, изображен на золотой монете (важнейшем атрибуте государственной власти) в скифской шапке? Исследователи обходят стороной эту специфичную особенность изображения Аранди/Оронта, несмотря на ее очевидность. Дабы читатель лучше понял, насколько важной может оказаться столь, казалось бы, незначительная деталь, представьте, что произошло бы в случае находки где-нибудь в Скандинавии монеты с изображением шведского короля в характерной шапке половецкого хана? Возможно, были бы выдвинуты версии о родственных связях королевского дома Швеции с половцами-кипчаками...

От сочинений хайских фальсификаторов истории вряд ли можно откреститься комментарием «прости им Господи, ибо не ведают, что творят». Они прекрасно ведают, что творят и совершенно точно ведают, к каким тяжелейшим последствиям приводит их «творчество» - как для окружающих народов, так и для самих хаев. Но срок мандата, выданного в начале 18-го века, на фривольные сочинения, вышел. Хотя его обладатели все еще блефуют недействительными правами - на нем давным-давно стоит штамп «просрочен». И одним из пунктов разоблачения блефа, несомненно, будет восстановление правды о царских династиях, имена которых были выкрадены из прошлого коренных народов региона. Разумеется, фальсификаторов и мифотворцев уже не постигнет судьба мошенника Гауматы, пытавшегося присвоить имя принца Бардии. Да в этом и нет необходимости. Достаточно того, что будет понято - историческая наука опирается не на мифы и сказки - в её основе лежат истины, доказанные методом научного анализа. А настаивать на том, что древние царские династии Малой Азии имеют хайское происхождение столь же необоснованно и антинаучно, как если бы кто-то взялся утверждать, будто династии тех же шведских королей происходят от африканцев зулу.

Аббас Исламов

Основы «истории» хайев: украденные имена чужих царей. Арсак и Арсакиды

Предыдущая публикация с похожим названием, посвященная сотворению списка «хайских царей» из имен древнеиранских, персидских и парфянских правителей, вызвала большой читательский интерес.

В ней, на примере династии персидских правителей Оронтидов (4-5 в. д.н.э.), раскрывалась методика хайских мифотворцев по присвоению царских имен, выкраденных из богатого исторического наследия древних народов региона.

Из этих имен фальсификаторы вылепили мифы о правителях никогда не существовавшей в прошлом страны «Хаястан» (искусственного образования, созданного на землях Азербайджана и Грузии лишь в начале 20-го века новой эры).

Отвечая на многочисленные вопросы относительно последующих периодов древней истории Малой Азии, подвергшихся аналогичному грабежу со стороны хайских «историков», предлагаем читателям ознакомиться с продолжением данной темы на примере другой, не менее знаменитой династии, не имевшей, однако, никакого отношения к народу хай.

Скрывая подлинное происхождение первоисточников информации, хайские сочинители добились того, что создали замкнутый, внутринациональный мир выдуманной истории, в котором только для них (и ни для кого более), в угоду этнического национализма правители всех царств и империй региона были перевоплощены в хаев.

Однако любая из предложенных сочинителями ниточка, ведущая в прошлое, будучи внимательно отслежена, в конечном итоге неизменно выводит в зону истории других народов, подлинных автохтонов региона - хиттитов, арамейцев, персов, парфян и созданных ими государственных образований.

В результате выясняется, что любая из династических версий из списка «хайских царей» в действительности была скопирована из чужой истории и произвольно переименована.

Уникальная особенность «историографии» хаев заключается в том, что её зачатки возникли в начале 18-го века отнюдь не как академическое, а как политическое явление.

Её целенаправленно формировали в интересах долгосрочной политической программы по уничтожению Османской Империи, о чем говорилось в предыдущей статье. Она была нужна, как идеологическая матрица, на базе которой предполагалось вырастить разрушительную силу, действующую внутри турецкой державы.

В одном из известных произведений братьев Стругацких отрицательный персонаж по прозвищу Нужник, часто нарушавший общественный порядок, на вопросы о причинах хулиганского поведения оправдывался односложной фразой - «нужно..!». Острой нуждою в сочинении мифического прошлого, порожденной политическими требованиями, объясняется откровенное воровство чужой истории. Сегодня покровители фальсификаторов всё ещё нуждаются в услугах регионального наемника и его искусственной истории, но следует признать, что хайская пешка уже перестала быть проходной. Над картой региона склонились новые гроссмейстеры, а прежние «приоритеты» уже утратили политическую актуальность...

О том, что поставленный во главу списка «хайских царей» персидский правитель Аранди (в греч. версии Оронт), один из представителей могущественной династии Агаман, основавшей некогда величайшую из империй в истории человечества - империю Агаманидов - не имеет никакого отношения к хайскому этносу уже говорилось в прошлой публикации. Но беда в том, что воровство чужой истории, беззастенчиво совершенное и совершаемое хайскими сочинителями не ограничивается династией Оронтидов.

Богатая история региона представлена практически непрерывной чередой многочисленных династий, создававших и возглавлявших различные государственные образования. Это богатство и есть та самая золотая жила, разграбление которой изобретатели «великого прошлого» хайев считали и считают своей исторической миссией.

При этом воровскому натиску в первую очередь подвергалась информация о древних царских династиях. Одной из таких династий, название которой было с характерной наглостью затащено в упомянутый выше «список», является династия парфянских царей Арсакидов.

Принято считать, что Парфия впервые упоминается в знаменитых Бехистунских записях царя Дария I (6 век д.н.э.). Страна, обозначенная в оригинальном клинописном тексте знаками PRTV (общепринятый перевод «Pa-rtha-va», но есть и версия «Pa-Ra-Tu-Va») упоминается при перечислении стран и земель, входящих в империю Дария, простиравшуюся от Индии на востоке до Греции и Египта на западе.

Название «Парфия», используемое в русскоязычной литературе обязано своим происхождением древнегреческим источникам, употреблявшим в отношении обитателей страны PRTV слова Πάρθοι (parthoi); Πάρθων (parthon) - что и было переведено на русский, как «парфяне» (с характерной заменой звука «θ/th» на «ф»). Необходимо отметить так же, что сходство названий «parthoi» (парфяне) и «parsai» (персы), употреблявшихся в греческих источниках, часто создаёт иллюзию, что речь идет о некоей единой этнической общности. Но это далеко не так.

Несмотря на многовековой контакт и взаимное проникновение культур, это были, несомненно, разные народы.

Не следует заблуждаться и относительно того, что консонанты PRTV несут в себе информацию о первичном самоназвании народа. Это слово употребляли персы, находившиеся в непосредственном соприкосновении с народами провинций своей империи, а уже через них, в несколько искаженном виде, оно вошло в сферу греческого языка, благодаря которому слово «parthoi» (парфяне) получило широкое распространение.

В персидском языке слово «pärtаb» (в диалектах «pärtаv») означает «метать/спускать стрелу». Известно, что сильнейшим оружием парфян были их мощные, композитные (составные), «двурогие» луки, входившие в вооружение каждого воина и использовавшиеся как в пешем, так и в конном строю.

В бою стрелы парфянских лучников наносили жестокий урон противнику уже на расстоянии, после чего, как правило, следовал удар кавалерии. В качестве еще одного специфичного оружия парфян греческие источники отмечают короткие копья, мастерски применявшиеся пехотинцами и всадниками не только как ударно-колющее, но и как метательное оружие.

Вполне естественно, что в отношении этого народа древние персы, раньше других столкнувшиеся с военной тактикой этого народа, могли использовать слово, отражавшее примечательную особенность их поведения в сражениях - «Pa-Ra-Tu-Va» или «Pa-Ra-Tа-Vi», т.е. «стрелки» или «метатели стрел/копий» - которое впоследствии было заимствовано греками, претерпев при этом определенное фонетическое искажение.

Но существует так же мнение, что первопричиной для появления персидского названия PRTV является предполагаемое самоназвание парфян - «Parni/Parаni» или «Aparni/ Aparаni». Большинство исследователей убеждено в том, что «Parаni/Aparаni» были юго-восточной ветвью великой скифской/огузской общности, отошедшей от расположенного к северу массива племенного союза в направлении засушливых горных хребтов современного Копетдага в результате междоусобных трений. Это объясняет и самоназвание  народа означавшее, по мнению специалистов «отделившиеся» или «изгнанные». В данном названии, несомненно, просматривается тюркская этимология (тюрк. корень «par/para/parala» - означает «разделять/разрывать»).

Греческие источники, современные периоду правления Дария I (конец 6 в д.н.э.) так же упоминают парфян, как народ скифского происхождения, находящийся под властью персов. Геродот отмечает, что Парфия входила в состав шестнадцатой сатрапии в империи царя Дария, к которой относились так же Хорезмия, Согдиана и Ариана. Из трудов Геродота известно так же, что чуть позже (в 480 г д.н.э.) парфяне уже принимали участие в составе персидской армии во время войны царя Ксеркса с Грецией. Заслуживает внимания информация о том, что в этой войне парфяне сражались в пешем строю и в качестве основного вооружения использовали луки, стрелы и короткие копья (подтверждая версию персидского прозвища «стрелки/метатели»).

Тот факт, что первые упоминания о парфянах относятся к 6 веку до христианского летоисчисления, вовсе не означает, что они возникли в истории региона именно в это время. Учитывая, что существует обоснованная теория о скифском происхождении народа «Parni/Aparni», можно предположить, что они обитали здесь задолго до того, как растущая империя Агаманидов впервые столкнулась с ними при завоевании территорий и стран на восточном направлении. Информация из древнеперсидских и греческих источников о восстаниях парфян так же косвенно свидетельствует о том, что Парфия уже была зрелым и независимым образованием,  оказывавшим сопротивление, когда растущая империя персов стала вторгаться в её в пределы.

Хорошо организованная централизованная имперская власть, опиравшаяся на мощную армию, успешно подавляла подобные выступления в различных сатрапиях вплоть до конца 4-го века д.н.э., когда империя Агаманов была покорена Александром Македонским.

Честно исполняя свой воинский долг перед персидскими правителями подразделения, сформированные из парфян, выступили против греков в составе армии последнего царя персидской империи Дария III во время сражения вблизи поселения Арбела. Свержение «ставленника небес», а с ним и всей династической власти персидских владык, носивших титул «шахиншах» (царь царей) означало установление македонского правления над всей территорией империи Агаманидов, включая, естественно, и Парфию.

С этого знаменательного события берет начало относительно недолгий период (около 80 лет) исторических перемен в регионе, конечным результатом которого стало не только возрождение парфянской независимости, но и формирование нового государства - великой империи парфянский царей (так же шахиншахов) Арсакидов.

Правление, установленное македонцами, было скорее колонизацией, существенно отличавшейся от правления в период империи Агаманидов. Несмотря на присвоение и ношение того же титула «сатрап» (в персидской традиции означавшем «правитель-потомок шаха», каковыми греки, естественно, не были), сатрапы-македонцы были, прежде всего, иноземцами, старательно вывозившими награбленные и изъятые в виде дани сокровища на запад, к своим греческим и египетским владениям, словно предвидя, что их власти скоро придет конец.

Об алчности завоевателей свидетельствует так же не стихающая борьба между преемниками власти Александра Македонского, начавшаяся сразу же после его смерти в 323 году д.н.э. и продолжавшаяся на протяжении всего недолгого периода греческой колонизации. Она привела к разделу территории огромной империи на несколько соперничающих царств, во главе которых стояли бывшие сподвижники и полководцы Македонского. Политическая карта громадного пространства от Индии до Средиземного моря претерпевала в это время  существенные изменения. Соперничество между бывшими соратниками Александра и их потомками, вошедшее в историю, как «война Диадохов» (греч.Diadokhoi - преемники), разрушило былое величие персидской империи, но в то же время, динамика происходивших перемен создавала условия для выхода на историческую арену столь же пассионарной и амбициозной силы, как и та, что создала некогда великое царство Агаманидов.

Информация из древнегреческих источников позволяет сделать заключение, что появление военно-политического фактора в лице народа «Parni/Aparni» во главе с лидером по имени (или прозвищу) Арсак/Ашк/Ашик, было почти внезапным событием, с последующими революционными переменами в регионе. Складывается впечатление, что народ «Parni/Aparni» был представлен вовсе не массой покорных общин где-то на задворках восточных сатрапий бывшей империи Агаманидов, а хорошо организованной, стоящей на прочных воинских традициях, могучей и свободолюбивой силой, мгновенно заявившей о себе, едва только для этого возникли благоприятные условия.

Этому способствовало непрерывное соперничество между упомянутыми выше Диадохами, алчными наследниками империи Александра Македонского. Однако, говоря о начале династической летописи парфянского царства, не обязательно анализировать в данной статье весь греческий период истории, исследованию которого посвящены многотомные труды. Но необходимо упомянуть государство Селевкидов (от имени основателя - Селевка Никантора, одного их полководцев Македонского) - крупнейшее из царств периода Диадохов, поскольку восход парфянского владычества связан с закатом именно этого государства.

В свое время греческие правители, договорившись после смерти Александра о принципах дальнейшего  наследования власти и управления царствами, составлявшими его империю, не стали изобретать новых государственных механизмов, а продолжили ту же систему наместничества, которую применяли Агаманиды. Так, начиная с 323 года д.н.э. в пределах царств, на которые была поделена великая империя, появились новые сатрапии и новые наместники - македонские сатрапы. Однако существенным отличием устройства новых сатрапий было то, что пришельцы из далекой Македонии не только не сумели обустроить мирное сосуществование с покоренными народами разрушенного персидского царства, но и враждовали между собой, физически уничтожая друг друга.

Описание истории становления империи Селевкидов (которую греки называли Сирией), происходившей на фоне сложных взаимоотношений между наследниками Македонского царства и многочисленных войн, заняло бы десятки страниц. Поэтому отметим только, что звезда Парфии взошла в тот момент, когда в империи Селевкидов произошли события, пошатнувшие её целостность. Сегодня исследователи все еще спорят по поводу точных дат, но большинство сходится во мнении, что где-то между 250 и 247-м годами д.н.э. один из сатрапов империи Селевкидов по имени Андрагор, правивший в Парфии, воспользовавшись внутриполитической нестабильностью, провозгласил независимость своей провинции от центральной имперской власти. Однако мечте Андрагора о собственном царстве не суждено было осуществиться.

В это же самое время лидеры народа «апарни», по всей вероятности, очень внимательно следившие за переменами в империи, избирают своим правителем человека по имени (или прозвищу) Арсак-Ашик. Случайно ли совпадение этих событий - политический демарш Андрагора и выбор Арсак-Ашика вождем? По-видимому, нет.

Ведь восстав против центральной власти, сатрап Парфии оказался в положении изгоя, а это означало, что в случае восстания в его сатрапии Андрагору придётся решать свои проблемы самому, без имперской поддержки. И это в то время, когда в непосредственной близости от него за развитием событий наблюдала жаждущая свободы воинственная сила, ожидавшая мятежного часа. Сила, представленная народом, многовековая история которого была исполнена воинской доблести и боевого мастерства.

Очевидно, что избранный вождем воинственного народа человек обладал какими-то выдающимися личностными характеристиками, необходимыми для того, чтобы возглавить в этот благоприятный исторический момент победоносное выступление против македонской оккупации. 

Поэтому, прежде чем продолжить разговор о свержении греческой власти скифами, необходимо остановиться в нескольких словах на имени, или скорее, прозвище человека, которого избрали не только вождем, но и главнокомандующим в боевом походе против ставленника македонского клана. На имени Ашик.

Слово «ашк/ашик» и поныне находится в широчайшем употреблении среди всех тюркских народов и буквально означает «вдохновенный», «одаренный», «влюбленный». Не исключено, что на исторические подвиги по освобождению своего народа неистового Ашика, подобно легендарным рыцарям средневековой Европы, вдохновляла великая сила любви.

Это могла быть любовь к неизвестной даме сердца, но Ашиком его могли прозвать и за самоотверженную любовь к своему народу, за готовность к самопожертвованию в яростной борьбе за его освобождение.

Возможно, именно из-за этих качеств, вдохновенного, одаренного и самоотверженного человека удостоили великой чести быть избранным вождем своего народа на пороге суровых исторических перемен, требовавших мобилизации духовных и физических сил сотен тысяч людей.

Но «ашик» - это еще и народный поэт, слагающий традиционные поэмы и баллады. Поэтический дар у всех тюркских народов считался божественным, и талантливое стихосложение ценилось очень высоко, как элитное и благородное искусство.

Бытовало убеждение, что через «ашиков» передаются небесные откровения, что посредством этих избранных людей сообщается информация о судьбах народных. Возможно, вдохновенная поэзия Арсак-Ашика так же способствовала тому, что именно в нем увидели скифы-огузы  того пламенного вождя, который должен был стать во главе воинства, призванного сокрушить иноземную тиранию.

В той исторической обстановке, в которой происходили описываемые события, поэтический дар, присущий народному лидеру могли рассматривать как свидетельство его особой миссии и покровительства высших сил. Кто знает, может быть многие из древних народных стихов «баяты» и поэм «дастанов», авторство которых утеряно в веках, были когда-то сложены самим Ашик-Арсаком, великим вождем скифского/огузского единства «апарни»?

Необходимо так же остановиться на исторических свидетельствах относительно этнической природы вовлеченных в освободительную борьбу народов и их вождей. Она достаточно отчетливо обозначена в древнегреческих источниках, отмечающих её как в отношении племенного союза «апарни»/«апарани», которое возглавил Арсак-Ашик, так и в названии народа, выступившего в авангарде боевого похода - скифов «даха» (или «даги»). Вот, что говорит об этом Страбон: «..Арсак, скиф, с частью народа даха, из апарни, как их называют, номадов, живущих вдоль реки Огус, вторгся в Парфию и завоевал её».

Помимо этого, само имя Арсак отчетливо указывает на национальность выдающегося правителя парфян и его принадлежности к великому тюркскому этносу сака-скифов. Слово «Ар» в тюркских языках имеет несколько значений: человек/муж/герой/воин, но оно так же означает чистый/белый/истинный. Например, азербайджанцы, желая подчеркнуть чистоту и беспорочность человека, употребляют такое выражение: «айдан ар-ы» - «чище лунного света». В сочетании с этнонимом (самоназванием) «сак», имя Арсак означает «Чистый/Истинный» или «Белый Сак».

Из богатейшей практики общения со скифами в причерноморском, малоазийском и каспийском регионах, греки были прекрасно осведомлены о том, кто такие скифы, какой образ жизни они ведут, как выглядят и на каком языке говорят. В своей «Географии» Страбон, рассказывая о природе народов «гетты» и «даки» говорит о том, что сходство названий народов «даки», «дахаи», «даои», живущих на пространстве вокруг Дуная и Черного моря - не случайно.

Все они являются «скифами, которых называют даха и которые расселены далеко до пределов Гиркании» (Гиркания - область к югу и юго-востоку от Каспия). Можно ли сомневаться в правоте Страбона, знания которого были основаны не только на личном опыте, но и на многовековых взаимоотношениях цивилизаций эллинов и сака-скифов?

Но не следует забывать, что история в древнегреческих источниках преподносится с позиции именно греческого взгляда на происходившие события. Этим объясняется своеобразие оценки народов завоеванных территорий и в особенности их лидеров, возглавлявших борьбу своих соотечественников против чужеземных завоевателей, каковыми были греки. В случаях, когда какому-то из этих народов удавалось достичь успеха в этой борьбе, свергая и уничтожая иноземных тиранов или их ставленников - такие деяния и такие вожди рисовались греками в негативных тонах. Этот же подход соблюдался и в трудах римлян, считавших себя духовными наследниками эллинов.

Вот как римский историк Марк Юстин «живописует» действия Арсака, свергнувшего македонскую деспотию: «...привыкший жить грабежами и разбоем, Арсак атаковал Парфию со своим хищным войском, убил их сатрапа, Андрагора и захватил верховную власть». Примерно так же гитлеровские гаулейтеры оценивали в своих рапортах действия антифашистов и партизан - называя их варварами и дикарями. Но военные операции скифов-парфян в этот период, несомненно, носили характер национально-освободительной войны.

Пристрастные и субъективные оценки греческих и римских историков изображающих Арсак-Ашика «презренным варваром» не могут скрыть очевидный факт появления в истории яркой, неординарной личности, таланты вождя и полководца которой позволили нанести империи Селевкидов сокрушительный удар, исторические последствия которого оказались фатальными для греческого владычества в регионе. Существенной особенностью происходивших событий, на наш взгляд, является то, что власть македонцев, остававшихся в глазах миллионов коренных обитателей чужаками и узурпаторами, опиралась почти исключительно на огромную военную силу, долгое время считавшуюся непобедимой. Именно по этому, главнейшему силовому аргументу завоевателей, по этой «непобедимой» военной мощи нанесли удар свободолюбивые скифы во главе со своим вдохновенным и талантливым вождем Ашик-Арсаком.

Не выдерживает критики мнение о том, что действия скифов-парфян были просто стихийным, почти не управляемым бунтом. Эта греко-центристская точка зрения тиражируется европейскими историками с намерением принизить и обезличить глобальную значимость исторической роли парфян Арсакидов. Но можно ли сомневаться в том, что люди, организовавшие и осуществившие столь серьезное и масштабное военное мероприятие против столь могущественного соперника, не предвидели неизбежной реакции со стороны Селевкидов? Ведь империя считала Парфию своей собственностью, независимо от желания Андрагора создать автономную монархию. Разумеется, имперская военная машина должна была начать наступление на парфян с целью восстановить статус-кво в своей колонии. Но информация о последующих событиях свидетельствует - движение, возглавленное Арсак-Ашиком, было далеко не «бунтом» разрозненных племен «варваров». Это была хорошо спланированная и своевременно исполненная военная операция, стратеги которой предвидели ответные действия со стороны имперских властей и были к ним готовы.

Несомненно, в расчеты лидеров парфян входило то, что внутренние распри между македонцами должны отвлечь их силы от походов на Парфию и соседнюю Бактрию, где так же произошло восстание против имперской власти. Расчеты оправдались - на протяжении нескольких лет занятые междоусобными войнами греки не могли организовать карательной экспедиции для  свержения парфянской независимости. Лишь в 235 году д.н.э. правитель империи Селевк II мобилизует, наконец, огромную армию для похода на государство Ашик-Арсака. Однако высокомерие греков оказало им плохую услугу - недооценив полководческий талант Ашика и боеспособность его войск, Селевк II потерпел сокрушительное поражение, его армия была разгромлена, сам он был пленен, но помилован Арсаком и провел в плену у скифов несколько лет.

Походы против Парфии Арсакидов в 209 г д.н.э., предпринятые одним из наиболее выдающихся Селевкидских правителей Антиохом III, несмотря на большие жертвы с обеих сторон, так же признаются историками безуспешными, поскольку повторное покорение Парфии и возвращение колониального статуса так и не состоялось. Желание греческих и римских историков изобразить победы Арсака и последующих правителей династии Арсакидов едва ли не случайными удачами, сопутствовавшими диким ордам варваров, противоречит их же собственным свидетельствам о  строительстве парфянами новых городов и крепостей. Сохраняя высокомерную тональность греческие и римские источники, тем не менее, описывают растущую государственную мощь и процветание парфянской империи.

О решимости парфян установить свое государство свидетельствуют и денежные единицы Парфии (по греческой традиции так же называвшиеся драхмами), которые со временем были введены в обращение на пространстве всего региона, начиная с момента свержения власти Андрагора и установления власти Арсак-Ашика.

Серебряные монеты с изображением Арсака I (Ашика) сообщают нам не только о наличии хорошо налаженного монетного двора у так называемых «варваров», но и о том, что имя Ашика, написано на двух языках - греческом и арамейском. Но ведь арамейский, в отличии от греческого, был распространен в основном в западной части империи Селевкидов (Сирии). Почему же на двуязычных монетах, которые начали отливать уже при жизни первого из Арсакидов, его имя было написано на языке той части империи, куда власть парфян в то время еще не распространялась? Вполне вероятно, что это серьезное свидетельство в пользу версии о том, что восстание скифов-парфян изначально планировалось с целью освобождения территории бывшей империи Агаманидов от македонской оккупации. Это в свою очередь позволяет предположить, что парфяне руководствовались в своих действиях хорошо продуманным долгосрочным стратегическим планом. 

Помимо этого, Арсак изображен на монете в характерном скифском головном уборе, несомненно, подчеркивающем этническую природу основателя великой династии. Но ведь в этом случае головной убор царя, портрет которого отчеканен на государственной денежной единице, становится по статусу тождественным короне! Даже Дарий Великий, царь царей, расширивший империю Агаманидов на пространстве от Индии до Средиземного моря, изображался греками облаченным в скифский головной убор. Это неопровержимый исторический факт: великие правители величайших государственных образований в истории человечества Агаманиды, Оронтиды, Арсакиды носили скифские шапки, как короны!

Вывод напрашивается сам собой - специфичный национальный головной убор великих царей был символом, свидетельствующим об их естественных правах на обладание наивысшей властью, указывая на их происхождение из народа господ и хозяев, каковыми и были сака-скифы/огузы, с масштабами владычества которых не могли сравниться никакие другие народы. Разумеется, такая правда никак не стыкуется с мнением евро-центристов, предпочитающих развивать теории о «варварстве» народов востока и их правителей, противостоявших греческой и римской экспансии...

Говоря об основателе династии Арсакидов нельзя обойти стороной и тот факт, что древний город Ниса, первая столица Парфии, и основанный самим Ашик-Арсаком, хорошо известный читателю столичный город Ашхабад (Ашик-абад), находятся на территории республики Туркмения, коренное население которого - туркмены - являются древнейшими автохтонами континента, история которых уходит на тысячелетия в прошлое.

Интересно так же, что одна из лучших на планете (если не самая лучшая), красивейших и древнейших пород верховых лошадей - Ахалтеке (известная так же, как «Туркменская лошадь») - на протяжении тысячелетий выращивалась и сохранялась именно здесь, в Туркмении, территория которой охватывает земли той самой древней материнской Парфии, с которой некогда началось становление империи Арсакидов. Можно смело утверждать, что и этнос, создавший и сохранивший по настоящее время эту прекрасную породу лошадей (ценившихся буквально на вес золота), на протяжении тысячелетий проживал на этой территории и сохранял свою самобытность.

Невозможно в одной статье охватить все особенности культуры и традиций народов, веками проживавших и по настоящее время доминирующих в регионе.

Но все же следует коснуться некоторых самобытных особенностей, схожесть которых прослеживается по сохранившимся памятникам античной давности.

Так, например, на скалах тех самых гор Загроса, на которых сохранились знаменитые надписи царя Дария Великого, можно встретить и барельефы, сделанные во времена правления парфян.

Используя методику скульпторов времен Агаманидов и считая себя преемниками этой великой династии, правители парфян так же оставили ряд изображений, позволяющих сегодня сделать определенные заключения относительно этнических параллелей с современными обитателями региона.

На барельефе с предполагаемым изображением парфянского правителя Митридата Ι (некоторые исследователи называют его просто «знатный парфянин») во внешнем виде всадника можно разглядеть некоторые характерные особенности, которые обнаруживаются у современного нам народа. Прежде всего, заслуживает внимания большая округлая папаха на голове наездника. Очевидно, что на этом примечательном головном уборе скульптор пытался передать штрихами фактуру шерсти.

Это, несомненно, делает его похожим на национальный мужской головной убор туркмен, коренных обитателей той самой страны, которая 2000 лет назад называлась Парфией. (фото). Помимо этого похоже так же, что у всадника на барельефе, обладателя окладистой бороды, нет усов, что так же является национальной традицией туркмен (мнение о том, что данная традиция связана с Исламом ошибочно).

Изображение коня интересно тем, что скульптор почему-то старался подчеркнуть прямой утонченный профиль головы лошади, её большие глаза и широкие ноздри. Отчетливо видно, как тщательно прорисовывал неизвестный мастер эти черты, столь характерные для упомянутой выше породы Ахалтеке. Было бы логичным предположить, что перед ним стояла задача выделить эти специфичные природные особенности, присущие данной породе, которая, в связи с её уникальностью и исключительной ценностью, была достойна носить на себе царей. Иными словами скульптор передавал на поверхности скалы информацию о том, что наездник - царь (или очень знатный человек) и едет он на царском коне. Поэтому на наш взгляд, на барельефе изображена та самая «Туркменская лошадь» - Ахалтеке - которую во все времена, за неповторимую стать, окраску, потрясающие физические данные называли божественной, небесной, царской лошадью.

Существуют так же многочисленные археологические свидетельства, от бытовых и хозяйственных предметов до общинно-родовых символов (тамга), все еще находящихся в пользовании в современных областях региона бывшей Парфии, где сохраняется традиционный уклад жизни. Это лишь небольшая толика факторов (например, не упомянута богатейшая информация о лингвистических параллелях), позволяющих вполне обоснованно утверждать об этническом родстве парфян и современных турков, азербайджанцев, туркменов и узбеков.

Исторический подвиг первого предводителя парфян Арсака Ι, доказавшего, что могущественная чужеземная тирания может быть свергнута, был очень высоко оценен его соплеменниками. Об этом можно судить по тому, что его имя было увековечено установлением своеобразной династической традиции и стало своего рода титулом.

Каждый последующий правитель, начиная с Тиридата (Тири-адата), родного брата Арсака, независимо от собственного имени, становился носителем имени основателя династии - т.е. становился Арсаком. Так в истории Парфянской империи (империи Арсакидов) появилась череда правителей, носивших бессмертное имя - Арсак ΙΙ, Арсак ΙΙΙ, Арсак ΙV и т.д.   

Парфянское владычество, продолжавшееся около 5 веков (до 3 века новой эры) достигло своего расцвета в конце 1 века н.э., когда империя Арсакидов своей государственной организацией, военной мощью и богатством едва ли не превосходила Римскую империю, так же достигшей в начале новой эры наивысшего уровня развития. При этом отметим еще раз, что все представители династии Арсакидов не только носили имя её великого основателя, а были продолжателями генетической линии Арсака и его семейства, т.е. оставались такими же сака-скифами/огузами по происхождению, как и сам Ашик-Арсак.

Могущество Парфии проявилось во время очередной попытки средиземноморской цивилизации, на этот раз в лице Римской империи,  предпринять захватнический поход на территорию государства Арсакидов в 53 году д.н.э. Огромную римскую армию, основу которой составляли знаменитые легионы тяжеловооруженной пехоты, возглавлял не кто иной, как прославленный полководец, покровитель и сподвижник Юлия Цезаря, богатейший аристократ Рима Марк Лициний Красс. Тот самый Марк Красс, сделавший политическую карьеру на подавлении восстания рабов и гладиаторов, которое возглавлял легендарный фракиец Спартак.

Римские историки сохранили достаточно подробное описание масштабного сражения происшедшего между парфянами и римлянами вблизи города Харран (на самом юге современной Турции). Общая численность римской армии, по всей вероятности, доходила до 50 000  человек, в состав которой входило около 40 000 тяжеловооруженных и легковооруженных пехотинцев и 10 000 всадников. По свидетельству историков римская армия многократно превосходила парфян по численности.

Однако парфянская армия, которую возглавлял полководец по имени Ростам-Сорен-Пахлав (Пахлав=Парфянин), происходивший из знатного рода сака-скифов, нанесла римлянам одно из тяжелейших в истории империи поражений. В этом сражении, в котором конные лучники парфян сыграли решающую роль, римляне потеряли убитыми 20 000 и пленными 10 000 человек.

Римские историки отмечают так же великолепие вооружения парфян, технические параметры которого превосходили хваленое оружие Рима. Мощь парфянских луков и стрел поражала воображение - расстояние, с которого производилась стрельба, намного превосходила дальность полета римских стрел. Стрельбу вела как пехота парфян, так и кавалеристы на полном скаку с седла, а сила удара стрелы была такой, что одна стрела могла поражать двух легионеров, одетых в бронзовые доспехи, одновременно. Кавалерия Рима так же оказалась бессильной в лобовом столкновении с тяжелой кавалерией сака-скифов (так называемых «катафрактариев»), и всадники и лошади которой были сплошь облачены в металлическую броню, поразившую римлян своим сиянием. Сияли под ярким солнцем даже знамена парфян, сделанные из чистого шелка, еще не известного в то время «великому» Риму.

В этом сражении, катастрофическом для римлян по последствиям, были убиты и Марк Красс и его сын, командовавший римской кавалерией. Известно так же, что парфяне, зная о легендарной жажде Красса к обогащению, залили ему в горло расплавленное золото. Кто знает, может быть, так состоялось отмщение за кровь десятков тысяч рабов, убитых Крассом во время подавления восстания Спартака, и тысяч пленных, распятых по его приказу вдоль римских дорог...

Возможно, читатель уже обратил внимание на то, что в повествовании о происхождении, становлении и расцвете династии Арсакидов ни разу не было упомянуто название народа «хай».

Это объясняется попросту тем, что ни основатель династии Арсак Ι (Ашик-Арсак), ни десятки последующих правителей из династии Арсакидов  не имеют никакого отношения к хайскому этносу.

Великая династия, утвердившая свое правление от Индии до Анатолийских высокогорий, так же, как и её предшественники из династии Агаманидов и Оронтидов, владела, наряду со многими другими, и территорией, носившей топонимическое название «'Armenie». Однако сочинители хайской истории, применяя метод наложения кустарного трафарета, заносили в список «хайских царей» имена всех правителей, замеченных во владении данной территорией. Скифы, парфяне, персы, говорившие и писавшие на старо-персидском, тюркском, греческом, арамейском языках, представители древнейших царских родов региона, владевших одной из десятков имперских провинций, носившей территориальное название «высокогорье»  - объявляются хаями и хайскими царями...

Более масштабного воровства чужой истории наука не знает. Хищению и подлогу подверглась тысячелетняя история многочисленных народов громадного географического региона. Но обман, разумеется, не мог продолжаться вечно. Как гласит древняя мудрость - в мире вечно лишь изменение. Пора просветления уже наступила. Время, отпущенное лжи, вышло и сегодня уже становится очевидным, что политические игры по поддержке искусственной истории регионального наемника подходят к концу. Бывшие покровители и изобретатели этих игр открывают для себя новые перспективы сотрудничества с древними народами региона.

Аббас Исламов