Молла Насреддин - сатирический персонаж или мудрый суфий?
автор: Эльшад Алили
«Люди продают говорящих попугаев
за большие деньги и никогда не
задумываются о том, какую ценность
предоставлял бы думающий попугай»
Молла Насреддин
Начиная с 13 века притчи про него многократно переписывались и переиздавались. Во многих частях мира он уже давно стал «своим». О нем снимали фильмы. Его басни и шутки пересказываются во многих телеканалах и радиопрограммах. Его образ используется для пропаганды разных идей. Индийские гуру и библейские организации используют его притчи в своих рассказах и проповедях. Некогда в Советском Союзе его даже представляли как классового героя, боровшегося с поработителями народных масс. Он очень популярный и живучий персонаж. Феноменальность этого персонажа обусловлено не просто его шутками, но многомерностью его сознания, так как у него в запасе всегда, и для всех чего-нибудь да приготовлено, даже для покойников.
Вот уже около восьми веков люди во многих частях мира слушают удивительно смешные истории, о мудром веселом человеке по имени Насреддин. За это время он объездил весь земной шар на своем ослике и при нем всегда находятся его остроумные шутки, которые направлены против пороков мышления и поведения человека.
В действительности, если подходить поверхностно к рассказам о Насреддине, то все это кажется просто юмором. Но на самом деле все его смешные ситуации, в которые он попадает, подстроены и направлены на раскрепощения сознания от обусловленности и ограниченности линейного, шаблонного мышления человека, то есть для его пробуждения:
- Человечество спит, - сказал Насреддин, обвиненный в том, что он заснул во время приема во дворце. Сон мудреца – это могущество, а «бодрствование» обычного человека почти никому не приносит пользы.
В рассказах он представляется мудрым и невеждой, ловким, предприимчивым и растерянным, смелым и трусливым, дерзким и покладистым, хитрым и глупцом. В его историях он смотрит на мир глазами ремесленников, мелких торговцев, адвокатов, законоведов, министров, крестьян, нищих, философов, погонщиков верблюдов, но при этом остается неизменным одна из его главных функций. Насреддин – это зеркало, в котором отражается сам человек, со всеми его явными и тайными аспектами существования. Но всем ли по душе всматриваться в такое зеркало?
Однажды человек с неприятной наружностью шел по дороге. Он увидел зеркало, лежащее на пути, и с удивлением поднял его: "Что это такое?"
И человек увидел безобразное лицо в зеркале.
"Ты не нравишься мне. Теперь мне понятно, почему тебя выбросили ".
Да, на самом деле кому понравиться созерцать свою уродливую сторону, и по этому случаю Насреддину приходиться прибегать всякому роду ухищрений и уловок. В своей многомерности он отличается от других юмористических персонажей мира, хотя метафизический аспект насреддиновских историй очень часто, а порою даже сознательно упускается из виду. Во многих примерах Насреддин является не просто классическим персонажем юмора, а выступает в роли совершенного суфийского мастера, - который, фиксируя определенные психологические ситуации, подгоняет сознание слушателя к активному восприятию ума, через который просачиваются проблески озарения. Внимательный анализ его рассказов наглядно вырисовывает очень многое:
Как-то раз сосед увидел, что Насреддин ищет что-то, стоя на коленях.
- Что ты потерял молла?
- Свой ключ.
Прошло полчаса, и сосед снова вышел во двор. Насреддин продолжал ходить на четвереньках.
- А где ты его потерял? – поинтересовался сосед.
- Дома.
- Тогда почему же ты ищешь его здесь?
- Потому что здесь светлее.
В притче использованы суфийские аллегории. Если дом символизирует внутренний мир человека, то двор является идеей отражения окружающего мира, в котором происходят все внешние события человека в жизни. И в этом случае Насреддин намекает, что ключ от решения многих проблем и несчастий находятся в самом человеке, вернее в его негативной, темной части, вглядываться в которую человек не хочет, обвиняя очень часто во всех своих бедах окружающую среду.
Образ Насреддина на самом деле это, образ гениального суфийа всех времен. Его послания, прошедшие через века, до сих пор сохраняют актуальность. Отличительной чертой насреддиновского метода является постепенная подготовка сознания к интуитивному пониманию и переживанию. Система мышления, которую он представляет, способна проникать сквозь установившиеся стандарты миропонимания, которые навязаны людям привычками и сознательными установками. При этом юмор его очень живуч, временами даже целительный.
Один юноша пришел к Насреддину и спросил у него, сколько времени потребуется для того, чтобы он достиг мудрости.
- Прежде, чем ответить на твой вопрос, я хочу, чтобы ты пошел со мной. Я хочу посетить учителя музыки, чтобы научиться играть на лютне, - ответил Насреддин.
Придя к учителю музыки, Насреддин осведомился о плате, тот сказал:
- За первый месяц три серебряные монеты, а потом по одной серебряной монете в месяц.
- Отлично, - закричал молла. – Я загляну через месяц!
Своим примером Насреддин отразил всю нелепость поставленного вопроса, ибо мудрость («маарифет») никогда не имеет какую-нибудь отправную точку, потому что это процесс преобразования, охватывающий весь жизненный цикл.
Если Насреддин в рассказах выступает в роли глупца, профана, который попадает в неловкие ситуации и бывает осмеян, то это ситуации, создаваемые самим же «мастером», которому не стыдно быть опозоренным. На такое поведение способны те, которых в суфийской традиции называют «маламати» («люди упрека»). Не каждый адепт может обернуться этим покровом. Но этот процесс неизбежен, ибо на пути к совершенству, ему необходимо увидеть свое самолюбие в его истинном свете. Этому есть классический суфийский пример:
К великому Баязиду Бистами (IX в) – одному из классических учителей суфизма – пришел человек и сказал, что он молился, постился и упражнялся 30 лет, но так и не смог приблизиться к пониманию Бога. Баязид ответил, что для этого не хватит и сотни лет. Человек спросил причину.
- Потому что твой эгоизм отделяет тебя от истины.
- Дай мне совет.
- Есть одно средство, но для тебя оно не подходит – ответил Баязид.
Человек настаивал и Баязид согласился дать совет:
- Пойди и сбрей свою бороду. Сними с себя все, кроме набедренной повязки. Возьми с собой мешок орехов и отправляйся на базар. Там стой и кричи: «Каждый мальчишка, кто даст мне затрещину получит в награду орех!» После этого ты отправишься ко двору, где проводят заседание люди шариата.
- Но я действительно не могу сделать это. Дай мне другой совет.
- Это единственное средство, но я ведь уже говорил, что для тебя оно не годится, - ответил Баязид.
Познание не громкое постулирование «вызубренных истин», а непосредственно связано с переживанием и осмысливанием определенных жизненных ситуаций, порой даже драматических, после чего происходит значительное обогащение багажа личного опыта, и чисто стандартные и схоластические методы познания Божественного являются непродуктивными. Насреддин, эту идею подчеркивает в своем оригинальном стиле:
Некогда Насреддин имел лодку и перевозил людей через реку. Перевозя некоего знатока арабской грамматики через большую реку, Насреддин сказал что-то такое, что показалось тому грамматически неправильным.
- Разве ты никогда не изучал арабский язык? – спросил высокомерным тоном ученый.
- Нет, - ответил Насреддин.
- Значит, ты зря потратил полжизни, несчастный.
Через несколько минут лодка столкнулась большим валуном и треснулась.
- Учился ли ты когда-нибудь плавать? – спросил Насреддин.
- Нет, - ответил ученый.
- Значит, ты всю жизнь прожил зря, несчастный, - сказал Насреддин и нырнул в воду.
В другой версии этой истории Насреддин спасает своего пассажира, переплывая реку, которая представляет собой идею совокупности хода жизненных ситуаций и переживаний. Насреддин как умелый пловец и спасатель, символизирует совершенного суфийского мастера, с помощью которого человек, переживает все, сложности мистического пути и достигает противоположного берега. Суфийские рассказы о Вахабе Имри и мастере Фариде, в цепочке познания при последовательном пересказе отчетливо вырисовывают ситуацию:
Некий человек пришел к Вахабу Имри и сказал: "Научи меня скромности". Вахаб ответил: "Я не могу этого сделать, потому что скромность является учителем самой себя. Ей выучиваются, практикуя ее. Если ты не можешь практиковать ее, то ты не можешь и научиться ей. Если ты не можешь научиться ей, то внутри себя ты в действительности совсем не хочешь учиться ей".
***
Однажды вечером, после жаркого дня, шейх Фарид отправился на реку. К нему подошел молодой человек и спросил:
- Как найти Бога?
Фарид схватил его за шиворот и с силой окунул в воду с головой. Тот пытался вырваться, но Мастер держал его крепко.
Когда наступил критический момент, молодой человек, отчаянно сопротивляясь, вырвался. Тяжело дыша, он закричал:
- Зачем Вы это сделали?
- Когда ты захочешь найти Бога также сильно, как хотел дышать, - ответил Фарид, - только тогда ты сможешь найти Его.
Подобно многим мастерам Востока, Насреддин видит и осознает всю картину, которая отложилась в, следствии искривленности коллективного восприятия действительности. Но в отличие от них, Насреддин не дает прямых ответов и указаний по поводу того, или иного вопроса, хотя в некоторых историях Насреддин четко указывает на бесполезность устоявшихся концепций так называемого религиозного воззрения, которые укрепились в умах людей:
Насреддин отправился помолиться к гробницам имамов в Кербеле, Неджефе и к другим святым местам.
- Что ты там делал? – спросили его по возвращении.
- Потел, - ответил Насреддин.
Или другой пример, связанный бесполезностью мнимых практик обучения:
Однажды явился к Насреддину человек, обучавшийся философии и метафизике у многих мудрецов. Он принялся пространно описывать, где и у кого он учился и что изучал. А в заключение сказал:
- Надеюсь, и ты примешь меня в ученики или, по крайней мере, откроешь мне свои мысли. Ведь я, как видишь, немало потратил своего времени, учась у разных людей.
- Увы, - ответил Насреддин. – Ты и впрямь многих наставников изучил, и многое познал из их учений. А надо бы как раз наоборот: наставникам тебя изучить и разным ученым школам тебя познать. Вот тогда-то что-нибудь стоящее и получилось бы.
Насреддин и его притчи, это конкретная система методологий, которую можно связать древними мистическими традициями Востока. В этих историях можно прочувствовать некоторые схожие черты с апокрифическими притчами христианства, назидательными рассказами древнего учения манихейства, с даосскими рассказами, но в особенности буддийской традицией «дзен». Есть история из японской «дзен-буддийской» традиции, которую можно использовать как комментарий к выше приведенному рассказу:
«Нань Ин(XIX в.), дзенский наставник, принимал университетского профессора. Профессор хотел расспросить его о сути дзен. Угощая гостя чаем, Нань Ин, перелил через край чашки и спокойно продолжал лить дальше. Профессор не удержался и воскликнул:
- Она переполнена! Больше не войдет!
- Подобно этой чашке, - сказал Нань Ин, - и вы полны вашими собственными мнениями и соображениями. Как я могу раскрыть вам «дзен», пока вы не опорожните свою чашку?»
В «дзен-буддийской» традиции существует практика медитаций во время, которого, наставник, если сочтет, может подойти к одному из монахов и стукнуть его по голове бамбуковой дубинкой, которая называется «койсаки». Считается что, в, следствии этого удара у монаха может наступить прозрение – вспышка сверх сознания. В следствии чего он может достигнуть состояния «сатори» - то есть его разум, на какое то время, выключаясь, попадет за пределы ума, что предопределяет иное и более ясное постижение реальной сущности всего:
Однажды утром Бокудзю проснулся и сразу же позвал старшего ученика, говоря:
- Послушай, мне приснился сон. Можешь ли ты растолковать его знамение?
Ученик ответил:
- Подождите! Сначала я принесу воды, чтобы Вы могли умыть свое лицо.
Он принес кувшин с водой и помог Мастеру умыться. В это время мимо проходил другой ученик. Мастер сказал:
- Послушай, мне приснился сон. Не можешь ли ты дать его толкование?
- Лучше я принесу Вам чашечку чая! - сказал ученик и ушел.
Еще один ученик слышал слова Мастера, он подошел ближе и спросил:
- Что за сон Вам приснился?
И в ответ получил удар бамбуковой палкой по голове. Двое учеников и Мастер разразились громким смехом.
Эффект от насреддиновских историй нацелен чтобы действовать на слушателя подобно дзеновскому «койсаки». Стоит напомнить, что на Ближнем Востоке подобные рассказы называются «зарби-масал», что в переводе означает «притча-удар» или «притча-стук». У насреддиновских притч с японскими «дзеновскими» историями существует, какое-то внутреннее родство и между ними часто прослеживаются параллели. Порой они даже очень схожие и по выражению, и по содержанию, но все-таки Насреддин более многоморен:
Как, то, раз, во время одного из партий которую давал правитель, Насреддин взяв лютню, стал играть только на одной ноте. В конце концов, монотонность его «исполнения» всем надоело, и падишах возразил:
- Насреддин как ты играешь, разве так играют на лютне?
- А как играют на лютне? – хитро спросил Насреддин.
- Обычно, пальцы, правой руки исполнителей двигаются по струнам, а левой двигаются вдоль грифа.
- Эхе, - воскликнул Насреддин, – это потому что, они находятся в поисках, а я уже нашел.
***
Басе, Мастера дзэн спросили:
- Расскажите что-нибудь о своих беседах. Вы говорите и при этом выступаете против слов. Вы говорите: "Тот, кто знает, тот молчит!" Но ведь вы не молчите! Как это понять?
Басе ответил:
- Говорят другие, я цвету!
Кроме этого в «дзен-буддийской» традиции существуют набор парадоксальных задач-«коанаов», которые для разрешения ставятся перед адептами. С точки зрения обыденной логики эти задачи не разрешимы и просто выглядят абсурдными. Развязка этих «коанов» происходит в, следствии интуитивной «вспышки» сознания, в состоянии более утонченного разума, в которую ученик попадает после длительного переживания этих «коанов». Подобно «коанам» насреддиновские истории изобилуют парадоксами. Но Насреддин более многомерен и общее воздействие его историй намного шире. Если «дзен-буддийские» рассказы направлены только для «особого рода людей», то притчи Насреддина обращены ко всем. В его рассказах имеет место внешне явный – экзотерический и тайный – эзотерический смысл. И обязательно в его историях присутствует целительный юмор, который иногда является просто занавесью, и которую сразу не заметишь. По этому случаю Насреддин часто указывает на шаблонность мышления обыденного человека, в, следствии чего от него ускользает основной смысл происходящего, хотя многие скрытые трансцендентные состояния и переживания стоят к людям ближе, чем они предполагают:
Насреддин ежедневно переводил через границу осла, нагруженного корзинами с соломой. Все знали, что он помышляет контрабандой, и на границе обыскивали его с ног до головы каждый раз, когда он возвращался. Но ничего не находили, а сам Насреддин жил все лучше и лучше. Много лет спустя его встретил один из таможенников и спросил:
- Теперь тебе нечего скрывать. Расскажи мне, что ты перевозил через границу, когда мы никак не могли поймать тебя?
- Ослов, - ответил Насреддин.
Сами по себе насреддиновские истории не приносят полного просветления человеку, хотя в процессе их усвоений что-то происходит. Вспышка интуитивного понимания является средством для восстановления способности мистического восприятия целостности. Одна из его историй наглядно показывает, что невозможно добиться какого-нибудь прогресса, без осознания относительности истин.
Во время пребывания Насреддина во дворце, падишах пожаловался на то, что его подданные лживы. Насреддин сказал:
- Ваше величество, правды бывают разные. Прежде чем люди смогут использовать относительную истину, им необходимо практически познать реальную истину, но они всегда пытаются делать наоборот. И в результате люди очень вольно обращаются со своими относительными суждениями, чувствуя, что это не более чем выдумка.
Падишаху все это показалось слишком сложным.
- Вещи должны быть или истинными или ложными. Я заставлю людей говорить правду, и они приобретут привычку быть правдивыми, - сказал падишах.
На следующее утро перед городскими воротами стояла виселица, которую окружали солдаты падишаха. Глашатай объявил:
- Каждый, кто войдет в город, должен, прежде всего, правдиво ответить на вопрос, иначе этого человека повесят.
Насреддин, поджидавший снаружи, вошел первым в город. Сотник спросил:
- Куда ты идешь? Говори правду, а то мы тебя повесим.
- Я иду, чтобы быть повешенным на этой виселице, - ответил Насреддин
- Я не верю тебе, - сказал сотник.
- Прекрасно. Если я солгал, повесь меня.
- Но это будет означать, что ты сказал правду.
- Вот именно, - сказал Насреддин, - вашу правду.
Обостренное восприятие, которым обладает суфий, помогает ему переживать вещи, не воспринимаемые другими. Отличительной чертой насреддиновского метода является постепенная подготовка сознания к интуитивному пониманию и переживанию. И эти притчи являются средством для восстановления способности к тонкому восприятию в порабощенных умах. Ум человека, который видит в насреддиновских рассказах не только юмор, осмысливая рассказанную историю, получает импульс сознания. Это позволяет раскрепощению сознания, который как уже отмечалось обусловлен в результате воздействия стандартных систем мышления и поведения.
Однажды, прямо на голову Насреддину шедшему по узкому переулку, с крыши дома упал какой-то человек. С этим человеком ничего не случилось. Но молла попал в лазарет. Один из его учеников спросил его:
- Какой урок вы извлекли из этого случая, мастер?
- Откажись от веры в неизбежность, даже если причина и следствие кажутся неизбежными. Избегай теоретических вопросов наподобие того, что сломает ли человек себе шею, если упадет с крыши? Упал он, а шею сломал я!
В других историях, - где Насреддин вроде бы выводит абсурдные заключения – существует тонкий, еле уловимый урок, который раскрывается перед человеком после нескольких повторений этих рассказов и размышлений над ними. Приведем пример:
Как-то раз Насреддин зашел в лавку. Хозяин подошел, чтобы обслужить его, Насреддин спросил:
- Прежде всего, главное, видел ли ты, как я зашел в твою лавку?
- Конечно, - ответил хозяин.
- А видел ли ты меня когда-нибудь раньше?
- Никогда в жизни.
- Так откуда же ты знаешь, что это Я?
Насреддин считает, что человек не обладает стабильным сознанием, поведение его обусловлено под влиянием внешних и внутренних раздражителей и будет меняться в зависимости от его настроения или даже здоровья. Несмотря на это, многие религиозные идеологии требуют от человека абсолютного благочестия и безгрешности, при которой как им кажется можно достичь завершенности.
Пересмотр этой идеи – чего предлагает наш герой - может стать началом трансмутации сознания. Ибо неразвитый человек не обладает единством сознания, и далек от своей «истинной сущности». В таком случае никто не может знать механически, кем же он в действительности является, несмотря на многие теории постулирующих об обратном.
«Легендарный Бодхидхарма (основатель «Дзен-буддизма», VI в) пришел в царство южно китайского императора У тот спросил его:
- Что является первым принципом святого учения?
- Безграничная пустота, и в ней ничего святого царь!
- Кто же тот, кто сидит передо мной?
- Я не знаю!»
Великий и всезнающий Бодхидхарма говорит «Я не знаю» и это «Я не знаю» проходит через всю историю «дзен», снова и снова возникая в диалогах, в стихах. Подобно Бодхидхарме, в одной из своих историй Насреддин во время одной из своих лекций на все заданные вопросы отвечает очень лаконично: «Я не знаю» и «Никто не знает».
Лаконичность его выражений не может не поражать. Его слова – это только намек на действительность, лежащую по ту сторону слов. Никаких теорий он не выдвигает, а просто отражает как зеркало человека и события, происходящие с ним. И почти все смеются над его глупостью (это производит на человека исцеляющее воздействие, так как на самом деле люди смеются над самим собой):
Насреддина увидели стоящего на коленях около пруда. Он, разбавляя, добавлял в воду небольшое количество кефира. Его спросили:
- Что ты хочешь сделать, молла?
- Я хочу сделать кефир.
- Но ты не сможешь сделать кефир таким способом.
- Я знаю, а вдруг все-таки получиться!
Обычно добавив небольшое количество кефира в молоко, получают кефир. И тут Насреддин вроде бы опять поставил себя в неловкое положение. Но одна история из традиции «дзен-буддизма» прекрасно высвечивает его истинное намерение:
Хужень спросил своего ученика Мацзу:
- Находчивый, с какой целью ты тут сидишь на корточках?
- Я хочу стать Буддой.
Тогда учитель стал тереть кирпич о камень
- Наставник, что ты делаешь?
- Вот я потру и сделаю кирпич зеркалом.
- Как можно сделать кирпич зеркалом? – спросил Мацзу.
- А как можно, посидев на корточках, стать Буддой? – ответил наставник Хужень.
По мере обострения восприятия, способность извлекать пользу от насреддиновских историй возрастает. Эти рассказы следует переживать и думать о них. Суфийская традиция считает, что эффект от пересказа и обдумывания в определенной последовательности этих рассказов очень велик.
Насреддин подобен «китайской шкатулке». В его арсенале для всех найдутся послания. Так или иначе, его истории вот уже восемь столетий влияют на умы людей, и измерить масштабы его деятельности в сферах сознания человечества практически невозможно. И утверждать о том, что был ли такой человек и где он жил, очень сложно, хотя о нем есть исторические сообщения, по которым выясняется, что он жил (1208-1284) в эпоху Селджукидов. Есть исторические сведения, что он несколько раз встречался с Мевляна Джелаледдин Руми. В Турции, г. Акшехире вам даже покажут могилу Насреддина.
Но в действительности трудно судить о нем, кем он был на самом деле, уж очень много легенд вокруг него. И очень возможно, что персонаж Насреддина – это собирательный образ суфийских мастеров, образ, который помогает проникать в глубинные пласты сознания. Хотя в одной из своих историй на вопрос, кто он и для чего он, сам же отвечает своим оригинальным способом, оставив нам послание через века:
Как-то раз ночью Насреддин шел по дороге. Через некоторое время он заметил группу приближающихся всадников. Испугавшись, что его могут ограбить или убить, он перемахнул через стену кладбища и свалился прямо в могилу. Всадники, не понимая причину этого поступка, подумали, что этот человек может находиться в беде и ему надо помочь. Они разыскали Насреддина. Увидев его лежащим без движения в могиле, они спросили:
- Почему ты здесь, и можем ли мы помочь тебе?
Насреддин, поняв свою ошибку, ответил:
- Все это более сложно, чем вы думаете. Видите ли, я здесь из-за вас, а вы здесь из-за меня.
И так в бесконечном круговороте движения истории, у Насреддина остаются обычно невидимые, но судьбоносные нити взаимоотношений со всем человечеством. Он играет очень большую роль в эволюции сознания человечества, и уже давно перестал принадлежать только Сельджукидам, или даже Ближнему Востоку. Его можно цитировать и комментировать бесконечно. Динамизм его живости еще долго будет поражать исследователей, а его афоризмы будут еще проникать, и воздействовать на мышление и деятельность многих на этом свете. Парадоксальность его суждений будет еще не раз удивлять, и люди время от времени будут вглядываться в это зеркало по имени Насреддин, потому что есть потребность в таком зеркале. К тому же он такой живой, естественный и непринужденно веселый.
Насреддин кусками разбрасывал хлеб вокруг своего дома. Кто-то спросил его:
- Что ты делаешь?
- Отгоняю тигров.
- Но вокруг нет никаких тигров.
- Вот именно. Эффективно, не правда ли?
Комментарии: